Я нахмурилась, не понимая.
- А как надо?
- Нужно любить небо.
Я совсем ушла в свои воспоминания, думая о редком у Умберто проявлении чувств, когда сзади прошла группа британских туристов. Их гид оживленно рассказывала о множестве неудачных попыток отыскать и раскопать старинную крипту собора, предположительно существовавшую в Средние века и навсегда утраченную.
Я некоторое время слушала падкую на научные сенсации женщину, после чего оставила собор туристам и бесцельно побрела по виа дель Капитано. Дойдя до конца улицы, я совершенно неожиданно попала на пьяцца Постьерла, прямо к эспрессо-бару Малены.
Маленькая площадь обычно была оживленной, но сегодня здесь было приятно тихо - видимо, из-за сиесты и невыносимой жары, как в доменной печи. Пьедестал с волчицей и двумя сосущими ее молоко младенцами был установлен напротив маленького фонтана с распластавшей крылья зловещего вида металлической птицей. Двое детей, мальчик и девочка, брызгали друг на друга водой и носились вокруг фонтана, заливаясь смехом, а несколько стариков чинно сидели в тени, в шляпах, но без пиджаков, ласково глядя на собственное бессмертие.
- Привет! - При виде меня Малена обрадовалась как старой знакомой. - Я гляжу, Луиджи постарался на славу.
- Он гений, - Я облокотилась на холодную стойку, чувствуя себя как дома. - Ни за что не уеду из Сиены, пока он тут.
Малена рассмеялась теплым грудным смехом, снова заставившим меня задуматься о каком-то секретном ингредиенте этой натуры. Чем бы ни была эта составляющая, мне ее остро недоставало. Не просто уверенность в себе, но способность любить себя восторженно и щедро, и душу, и тело, и спокойная убежденность, что каждый мужчина на земле дымится от желания заняться с тобой любовью.
- Держи. - Малена поставила передо мной эспрессо и, подмигнув, добавила бисквит. - Ешь побольше. Это придаст тебе… как это… темперамента.
- Какая хищная птица, - сказала я, показывая на фонтан. - Кто это, орел?
- Да, орел, по-итальянски «аквила». Этот фонтан - наш… ну как же это… - Малена закусила нижнюю губу, вспоминая слово. - Фонте баттесимале… крестильный фонтан, вот как! Сюда мы приносим наших младенцев, чтобы они стали аквилини, орлятами.
- Так это контрада Орла? - Я огляделась, отчего-то занервничав. По спине пробежал холодок. - Это правда, что орел изначально был символом рода Марескотти?
- Да, - кивнула Малена. - Орел пришел к нам от римлян, потом его перенял Шарлемань - Карл Великий, в армии которого воевали Марескотти, и впоследствии нам был пожалован этот имперский символ. Но в наши дни этого уже никто не знает.
