Тем временем охранники и полицейские медленно, но верно окружали Костю плотным кольцом, и с некоторым недоверием и опаской наблюдали за его телесными манипуляциями, им казалось, что он совершает ритуальные движения одного из неизвестных им видов восточных единоборств. Косте же, который начинал приплясывать все быстрее и быстрее, наоборот, показалось, что полицейские образовали вокруг него хоровод, и потихоньку начинают ему в такт хлопать. «Вот оно! Началось!» — радостно подумал Костя.
— Все пропьем, но флот не опозорим! — на этот раз уже вслух произнес он, и ударил себя ладонью по колену, собираясь пуститься вприсядку. Однако именно в это мгновение полицейские все разом накинулись на него, скрутили и поволокли по полу, схватив за его любимую черную рубашку, которую в свое время Маруся привезла ему из Западного Берлина в подарок ко дню рождения, и которую он, к несчастью, в тот вечер надел. «Хорошо, что я оставил записку», — успело промелькнуть у него в голове.
И действительно, подходя к Центру Помпиду, Костя успел бросить в урну скомканную записку, которую приготовил заранее, и на которой большими печатными буквами было написано: «Послушай, поручик, а может вернемся? Зачем нам, поручик, чужая земля?» Эта записка предназначалась для Коли Уткина, но, так как фамилия Коли была не Голицын, то он заменил в этой строчке, позаимствованной из известной песни, слово «Голицын» на слово «послушай».
Он не сомневался, что Коля обязательно найдет эту записку, так как урна, на самом деле, была бутылкой в огромном мистическом океане жизни. Рано или поздно Коля Уткин выловит ее, найдет записку, причалит свою шхуну к берегу, возьмет коня и поскачет, поскачет, дабы исполнить поручение Кости. О смысле поручения Косте было даже лень думать, ибо он был ясен и так.
* * *
В доме у Пьера не было отопления, и он, когда еще ждал приезда Гали, мечтал о том, как они будут спать вместе в одной кровати, и им будет не холодно, потому что они будут вести бесконечный эпидермический диалог. Но Галя отказалась с ним спать. Это его сперва ужасно разозлило, а потом он успокоился и подумал, что постепенно все же заставит ее, он создаст ей такие условия, что она просто не сможет от этого уклониться. Правда, Галя все же изредка исполняла свои супружеские обязанности, но все реже и реже.
Сначала, когда она приехала, Пьер был очень рад, он встретил ее с дочкой в аэропорту на машине, эту машину ему подарили в мастерской ручной работы для инвалидов, где он работал шофером-доставщиком. Машина была уже не новая, двери не закрывались, и он привязывал их веревочками, отчего они, когда Пьер ехал быстро, стучали и звенели. Иногда Пьер, когда дорога была пустая, начинал ехать зигзагами, вилять из стороны в сторону и дико хихикать.
