– Гаэли…
В следующую секунду мои мозги чуть не сломались насовсем: дед шагнул вперед и… вы только не падайте! – попытался опуститься на колено. Нет, все правильно, у них тоже такое принято, перед любимой, но… вы когда-нибудь видели коленопреклоненную лягушку? У них ведь ноги не такие, как у нас.
– Но… как же?
Дед вытащил из-за спины какой-то веничек, протянул супруге и неловко пожал плечами:
– Я же тебя люблю.
В эту секунду коленопреклоненный лягух с дурацким веником не казался ни смешным, ни нудным. Наоборот, он был таким… таким… я срочно схватила первую попавшуюся тряпочку и быстро вытерла глаза – они вдруг оказались на мокром месте.
Когда помирившиеся муж и жена выходили из нашей комнаты, Гаэли застенчиво попросил Рика отмазать его и Радиликку сегодня от занятий. Мол, они с супругой хотят хоть пару часов побыть наедине, тем более, Золотыми Мантиями есть кому заняться.
– Мы ненадолго… – засветилась в улыбке Радиликка.
– Да, мы в полдень вернемся, – кивнул дедушка. – Хорошо, Рикке?
Наверное, Рику, как и мне, очень хотелось узнать, куда это наладилась влюбленная пара. Но он очень спокойно пообещал предупредить мастера Наэсте и ни одного вопроса не задал.
– Да, и еще… – опустил глаза радостный муж. – Сегодня у Радиликки… ну или у меня со вторым средним курсом практикум был по изучению заквак. Вы не могли бы кого-то вместо нас представить?
– Как это? – Рик резко перестал улыбаться.
– Может быть, кого-то заколдуете? – съехидничал вредный дед, и, сделав нам лапкой, парочка испарилась.
Онеметь просто! Что любовь с людьми делает. Серьезный до занудства Гаэли и строгая до потери пульса Радиликка ведут себя, как тинейджеры без папы-маминого присмотра! Заколдуй им, видишь ли…
– Рик…
– М-м? – Шаман уже перестал изводить взглядом открытую дверь и копался в вещах, разложенных на лавочке. Листик присоединился, с интересом запуская веточки куда попало. Зеленое дите сначала изучало Рикову жилетку, потом заинтересовалось рубашкой, потом обнаружило мой бюстик и пристало к Рику с вопросом, куда это надо нацепить. Кончилось тем, что на него шлепнулось мое платье, намотанное на дощечку, – здесь так наматывали выстиранную одежку на деревяшки или камни, чтоб мялись поменьше. И разобиженный ребенок упрыгал обратно на постель, старательно прикидываясь ушибленным и несчастным – пока ему еще настойки не налили. Потом он взялся за «компотик», а мы смогли продолжить разговор.
– Рик, они всерьез? Ну я про то, чтобы кого-нибудь заколдовать.
