– Так.
– Потом я сняла фотокопию.
– Современная техника позволяет установить, когда это было сделано.
– Я знаю. Как бы то ни было, я запечатала папку и сегодня утром вернула ее в архив.
– И как же вам это удалось? – спросил я.
– Заказала те же документы, что и вчера. А эту папку вернула работнику архива, сказав, что ее выдали по ошибке.
– И он вам поверил?
– Думаю, что да. А почему бы он не поверил?
– Это был тот же работник, что и вчера?
– Нет, другой, постарше.
Я стал размышлять над тем, что она рассказала; на душе было тревожно. Наконец я произнес:
– Знаете что, приготовьте-ка чаю, а я пока посмотрю документы.
– Хорошо.
Она взяла поднос и пошла на кухню. Я сидел в нерешительности. Потом открыл папку и начал читать.
* * *
Я был так поглощен чтением документа, что забыл о ее присутствии. Закончив читать, я закрыл папку и поднял голову. Она уже сидела в кресле напротив и смотрела на меня; ее лицо выражало напряженную сосредоточенность.
– Теперь понятно, почему этот документ засекретили на сто лет, – сказал я. – Правительству не нужно, чтобы эти сведения были преданы огласке, даже сегодня.
– Я тоже так считаю.
– Могу я оставить это у себя на некоторое время?
Она подумала немного, затем кивнула:
– До завтра, если хотите. Я вылетаю в Штаты завтра вечером, рейсом «Пан Америкэн».
– Решили, что лучше уехать?
Она подошла к батарее и взяла свой плащ.
– Да. Думаю, мне лучше вернуться на родину.
– Боитесь? – спросил я.
– Возможно, я преувеличиваю опасность, но, конечно, я боюсь. Я заеду за документами завтра. Скажем, в три часа, по пути в Хитроу.
– Хорошо. – Я положил папку на столик.
Когда я провожал ее до двери, часы на камине пробили половину восьмого. Я открыл дверь, и мы немного постояли на пороге: на улице лил проливной дождь.
– Есть человек, который может подтвердить эти факты, – сказала она. – Этот человек – Лайам Девлин. Вы написали в своей книге, что он жив, действует в составе временной Ирландской республиканской армии на территории Ирландии.
– Это последнее, что я о нем слышал, – сказал я. – Ему сейчас, должно быть, шестьдесят семь лет, но он бодр и полон сил.
– Ну что ж. – Она опять улыбнулась. – До завтра.
Она сошла по ступенькам на тротуар и, шагая под проливным дождем, растворилась в тумане сумерек, едва дойдя до конца улицы.
* * *
Я устроился у камина и дважды прочитал документ, затем вернулся в кухню, заварил себе еще чаю и сделал бутерброд с курицей. Потом сел за стол и стал есть, размышляя о случившемся.
