Иво никогда раньше не ездил с громадной скоростью по ночному Петербургу. Тот оказался совсем другим, нежели дневной, – из сурового и статного он вдруг превратился в веселый и разбитной. Мелькали огни, перекрикивались пьяные горожане и туристы.
Дорога заняла от силы минут двадцать – элохим выжал из машины все, что мог, и поджарый красный автомобиль с устрашающей скоростью несся сквозь мигающие желтые перекрестки.
– Сбрось до семидесяти, тутти-ту, – потребовал Маж, когда до Константиновского дворца осталось не так много.
– Предчувствие? – понимающе кивнул Атаниэль, послушно снижая скорость.
– Нет, просто страшно стало, – недовольно пояснил альв.
Впрочем, меньше чем через километр стоял гаишный патруль – и Иво так и не понял, то ли Маж предсказал его появление, то ли и вправду испугался. Сам воспитанник слаш получал от поездки чистое удовольствие – бешеная скорость в хорошо работающем автомобиле почти не чувствовалась, ее выдавали только ветер и мелькающие с двух сторон огни.
– Где-то здесь, – уверенно заявил альв, впервые услышавший про Петергоф меньше часа назад, и тут же пояснил: – Натоптано очень, каждый день тысячи проходят, сложно не узнать.
Иво усмехнулся – если Мажу сложно было не узнать место, а элохим, скорее всего, с трудом бы его опознал, то сам он не смог бы отличить его от любого другого.
Машину припарковали во дворе двухэтажного дома, укутанного в строительные леса. Парк с фонтанами находился через дорогу, а напротив него здания располагались нечасто, и расстояния между ними были большими.
Ворота к дворцу и фонтанам были закрыты, но это оказалось меньшим препятствием по сравнению с тем, что никто из троих приятелей не знал, где искать источник. Перелезли через высокую красивую ограду и оказались в ухоженном парке.
– Тут кто-то есть, – сказал вдруг альв.
– Никого, – махнул рукой Атаниэль. – Кому нужно бродить здесь ночью?
Маж мотнул головой, не соглашаясь, но пошел за товарищами. Они шагали по дороге среди деревьев. Никто из троих здесь ни разу не был – у Иво как раз во время экскурсии с классом не оказалось денег, слаш иногда давал их на подобные вещи, но в тот раз то ли решил ввести еще одну переменную в эксперимент, то ли и впрямь находился на мели. Атаниэль, выросший, судя по обрывочным фразам, в мансарде художника-элохим, к классическим формам искусства был равнодушен, предпочитая скорость, риск и новые технологии. А альву никто и не предлагал заполнить пробелы в образовании.
