В этот раз караванщики нарушили главное правило: не приходить ночью.
Когда с той стороны ворот центрального шлюза раздался условный стук, означавший «пришел караван», бодрствующий часовой даже не сразу сообразил, что это за звук. Хронометра на посту не имелось, но у часового было собственное отличное чувство времени, которое подсказывало, что сейчас не более трех часов пополуночи, следовательно, никаких визитеров быть не должно.
Стук повторился.
Часовой толкнул напарника — тот дремал, сидя на ящиках и вытянув ноги, положив одну руку на автомат, едва слышно посвистывая во сне. Напарник открыл глаза.
— У нас гости, — сказал первый часовой.
— Ка… какие гости? Об эту пору? — обалдело спросил напарник, и тут оба они услышали другой позывной, означавший, что в караване раненый.
— Беги к старшему, — сказал первый часовой, — пусть дает команду впустить… Нештатная ситуация… На себя не возьмем… Ночью, да еще раненый… Черт их знает, какую заразу могут занести!..
Словно в ответ на его слова, с той стороны ворот морзянкой отстучали, что опасности для колонии нет.
— А если врут? — рассудительно сказал первый часовой. — Беги.
И стукнул в ответ: «ждите».
Вопрос решился быстро: визиты караванщиков были важны для Общины, так что старший смены принял решение впустить группу, пусть даже с раненым. На всякий случай он отрядил на пост, для сопровождения визитеров внутрь, двоих вооруженных людей: ситуация-то действительно была нештатная, ночью караваны никогда не приходили, да еще с раненым. Сделал он это скрепя сердце — мужчины колонии сильно уставали, разрываясь между работами на подсобном хозяйстве, вылазками на поверхность, дежурствами у ворот и прочими заботами, спали мало; теперь пришлось прервать отдых сразу двоих.
Сначала открылись внешние гермоворота, и в тесное шлюзовое помещение, с трудом поместившись, втиснулась группа людей. В шлюзовую дали неяркий свет, и часовые несколько минут через два больших застекленных глазка изучали визитеров. Удовлетворившись, открыли ворота внутренние. Охранники колонии, с автоматами наперевес, керосиновыми лампами подсвечивали караванщикам дорогу. В помещение потянулись люди: впереди — главный, в крепком, дорогом и надежном костюме химзащиты, в удобном шлеме, в новом респираторе. Следом остальные, в костюмах попроще. Почти все несли мешки, кофры, канистры; трое тащили носилки, на которых лежал крупный мужчина в порванном в нескольких местах и окровавленном костюме.
