Но мы были упрямы. Нам казалось, что прямо сейчас все должно само собой разрешиться, ведь если ты теряешь друга, то должен хотя бы понять – почему? Собравшись с мыслями, мы нанесли Булавскому второй визит. Нам снова было что рассказать.
– Юрий Семенович, – начала я очень дипломатично. – Вы не подумайте, что мы сомневаемся в вашем профессионализме. Это ни в коем случае! Мы только хотим убедить вас открыть дело, начать искать убийцу Боряны.
Юрий Семенович покивал мне головой, но ответил не так, как мне бы хотелось:
– Очень жаль, но оснований у меня недостаточно.
– А вот у Боряны еще любовник был, – вспомнила Соня. – Боряна подозревала, что у него есть жена. Вот если бы вы выяснили…
– Да что бы я выяснил? – Юрий Семенович даже и не думал на нас злиться, он только не хотел нас слушать.
– Парня того звали Андреем, – вспомнил Дольче. – А мы сможем в телефоне Борянки поискать его номер.
– Вот и поищите, – ласково согласился следователь. – У нас нет даже бутылки, которую, как вы утверждаете, вам передали. Куда она-то делась?
У меня была версия.
– Борянка выпила чуть больше двух рюмок, так что бутылка была еще почти полной. Ее мог прихватить кто-то из персонала ресторана. А тот, кто допил за Борянкой из ее бутылки, не иначе тоже в морге. Вот надо и узнать кто. Может, злополучная бутылка осталась у него в доме? А потом можно сделать экспертизу и доказать, что экстази убийца добавил в бутылку, а Боряна самостоятельно наркотиков не принимала.
– Да ведь две недели прошло! – воскликнул Юрий Семенович.
– Но почему же вы этого не сделали раньше? – возмутился Дольче. На его лице появилось выражение детского упрямства.
– Да ведь и свидетелей передачи вам той водки нет!
– А мы сами – не свидетели?
– Дорогие друзья, – сказал нам тогда следователь. – Все, что вы говорите, – правильно. Если говорить абстрактно. Вот только не здесь и не сейчас. На мне и моих ребятах двадцать нераскрытых дел. Они мне не простят, если я возьму и заведу двадцать первое, потенциально висяковое дело.
Дольче уже открыл рот, чтобы возмутиться, но Соня взяла его за руку.
– Пойдемте, – сказала она нам. – Все это не имеет никакого смысла.
А на следующий день Дольче нанес визит хозяину «Центрального». Мы были хорошо знакомы с ним, зная, что человек он порядочный и добродушный, хоть и по-крестьянски хитроватый. О результатах беседы Дольче рассказал нам поздно вечером, когда мы втроем собрались в его квартире.
Вадим Сидорович очень расстроился, узнав о несчастье. Он заботливо оберегал репутацию своего заведения от дурных слухов, а отравленная посетительница – это вам не просроченный майонез!
