Для начала Дольче избавился от сплошных стен, оставив только арки и колонны, потом насытил расширившееся пространство яркими, хоть и не кричащими цветами. Добавил немного японского, немного египетского, чуть позолоты и расстелил черные ковры.
Итог был противоречивый, но приятный для глаз.
Моим любимым местом в этом жилище была вульгарная козетка, обитая цветастым шелком под светильником, якобы «Тиффани».
Этим вечером я тоже забралась на свою козетку, поджала ноги и отчиталась:
– Милиция не знает, кто нас взорвал, потому что мы не знаем. А если мы не знаем, то кто же милиции скажет, кто нас взорвал? А ремонт нам в большие бабки выльется.
Дольче, огорченно кивая, полез в бар, достал для меня красное сухое вино.
– А я хотел взять денег на поездку в Москву. Там выставка…
– А я хотела новый тренажер, – поделилась Борянка, вдруг появившаяся на пороге.
Оказывается, я забыла закрыть за собой входную дверь.
Она тут же пошла к бару за водкой.
В дверь позвонили.
– Соня, наверное, – сказал Дольче, направляясь в прихожую.
Он не ошибся.
– Маринка в жутком состоянии, – сообщила Соня, ничуть не удивившись, что компания была в полном сборе. – Ребята, мы должны организовать ей самое лучшее лечение…
– Конечно, – поддержал ее добрый Дольче, не дослушав конец фразы.
– …она пострадала из-за кого-то из нас.
Мы с Борянкой уставились на Соню почти так же, как и на Дольче, когда он сегодня утром после взрыва вдруг начал пророчествовать.
– Маринка сказала, что перед взрывом был телефонный звонок. Ей сказали: «Пусть получит твой директор за моего мужа».
– Баба звонила? – спросила Борянка.
– Нет, не баба, – ехидно сказала я. – Деда.
Сонька пошла к бару, вытащила оттуда мартини, Дольче достал сигарету. Вообще-то он пытался бросить курить, но ему это плохо удавалось.
– Пацаны, кто чьего мужа обидел? – спросила Борянка.
– Все ж таки надо думать, – резюмировал Дольче. – Нам мстят. Следователь, что вчера был, – он откуда взялся? Наташка, ты чего думаешь?
Я развела руками:
– Не знаю. Но почему-то мне кажется, что ты прав. Нам мстят, и надо хотя бы понять – за что. Что мы натворили? Давайте я начну. Вчера на похоронах свекрови я обнимала своего бывшего. Нас засекла его новая жена, и ей это не понравилось. А после кладбища он вообще рыдал у меня на груди. Алина умирала от злости. Но не могла же она организовать взрыв так быстро?!
Все вежливо захихикали, но выворачивать душу не бросились. Кажется, они все решили отмолчаться и потихоньку напиться.
