Леночка тоже заперлась в своей каюте и пыталась отмокнуть при помощи различных примочек, воды и скудных косметических препаратов, нашедшихся в лазарете корабля. Она стала черной, как головешка, за месяц пребывания под открытым небом Рифта. Теперь она хотела вернуть свой прежний цвет лица и тела, но это ей не удавалось — кожа явно не желала становиться белее. В конце полета студентка решительно плюнула на свой черный загар и решила, что в этом даже есть какой-то шарм — по крайней мере, ни у кого из её подруг и знакомых подобного загара нет. Кроме того, она участвовала в таких событиях, что все её подруги поумирают от зависти столь же черной, как и Леночкин загар.
Ричарда и Алексея поселили в одну каюту. Сначала они блаженствовали и несколько суток отсыпались на мягких матрасах (матрасы были солдатские, следовательно, жесткие, но после камней пустыни они казались пухом). На третий корабельный день пути Ричард, потягиваясь, сказал:
— Мы с тобой неудачники, ты об этом знаешь?
— Это почему?
— Суди сам: профу дали шикарную каюту помощника капитана, Леночке дали каюту поменьше, зато её обслуживает чуть ли не половина экипажа, а нас с тобой поселили рядом с двигателем и забыли про наше существование. Даже телестерео здесь нет! Кто мы после этого?
Алексей хихикнул:
— Во-первых: мы ещё не доросли до профа, чтобы получать подобные каюты. Во-вторых: мы, к счастью, не девушки, чтобы за нами бегала половина экипажа. А в-третьих: с каких это пор тебе стало жарко в корабле, где температура двадцать шесть по Цельсию? Мы месяц живьем жарились на Рифте, а тут вдруг тебе стало жарко. Ты здесь мёрзнуть должен! Я и сам привередливый, но такого, как ты вижу в первый раз. Опять же, зачем тебе телестерео? По рекламе соскучился?
Ричард упер руки в бока.
— Если уж на то пошло, то в нашей каюте не двадцать шесть градусов, а все тридцать шесть, — Ричард со стоном завалился на койку. — Слушай, я так и не пойму, зачем вам с профессором понадобилось врать воякам? Ты вполне мог сказать, что подсунул лингеру жевательную резинку, а потом укокошил его. Или тебя обуяла скромность, что ты решил включить всех нас в ужасающую погоню по лабиринту? Хорошо, что нас не проверили ни на каких детекторах! Кстати, откуда у тебя столь буйная фантазия? Много сказок читал в детстве?
Алексей поморщился.
— Ты помнишь, что говорил мне ещё до того, как мы обнаружили храм Варвара? Когда профессор начал распространяться насчет пищеварения лингеров?
