— Прости, я действительно не догадался.
Энни испуганно отшатнулась, а я уже поняла, кого увижу.
— Сартес, это ты? Привет.
— Привет. Слушай, ты как? Я точно по-дурацки поступил…
— Всё в порядке. Уже. Энни, ты где? Познакомься — это Сартес. Сартес, это Энни, моя лучшая подруга.
Обычно бесстрашная чернокнижница держалась метров за пять от скамейки и ближе подходить явно не собиралась. Я хихикнула, а жрец нахмурился.
— Чего ты боишься? Я ведь не кусаюсь. Если так и будешь стоять и трястись, то лучше уходи.
Энни восприняла последнюю идею "на ура" и, пожелав мне удачи, убежала. Я даже не успела сказать, чтобы она занесла мне домой забытую жемчужину. Ну и ладно, пусть на одну ночь всё так и останется.
— Зачем ты меня искал? — обратилась я к Сартесу.
— Хотел просто поговорить. У меня ведь друзей совсем нет — проклятая работа всё время занимает.
— Как я тебя понимаю! У меня у самой, когда есть дело…
— А сейчас у тебя есть дело? — поинтересовался он, а у меня этот вполне естественный вопрос вызвал кучу сомнений. Почему он спрашивает про дела? А вдруг он всё знает и играет со мной, как кот с мышью? Если он только строит из себя идиота? Очень осторожно я ответила:
— Да, есть. Но оно совсем ерундовое, даже говорить о нём не стоит.
— Ну, мы и не будем. Можно хоть иногда поговорить не о работе и не с жрецами — для меня это настоящий праздник.
— Серьёзно? Неужели тебе не позволяют общаться ни с кем за пределами Храма?
— Вообще-то такого запрета не существует. Официально. Но это очень не поощряется.
Заметив мой недоумённый взгляд, Сартес пояснил:
— Выговора мне не объявят, и наказания не назначат. Но Наставник замордует так, что нбо с овчинку покажется и сплошь в алмазах…
— Серьёзно?
— Серьёзней не бывает, — мрачно вздохнул жрец, ковыряя землю носком ботинка.
— Слушай, а почему ты говоришь о своём служении так, словно для тебя это тяжёлая ноша, обуза?
— А с чего ты решила, что всё обстоит как-то иначе?
— Ну-у… я думала, все жрецы приходят в Храм добровольно.
— Ну да, — заметил Сартес. — Вход доллар, выход сто — знаешь такое? Когда я пришёл в Храм, я был несколько иного мнения о служении Вельзевулу.
— Так уйди! Не убьют же тебя, правда?.. Или…
Сартес вздохнул.
— В том-то и дело. Если только подумаю нарушить обет, меня тут же и убьют. Без лишних предисловий.
Мне стало немного жаль незадачливого паренька, и я тут же удивилась необычному чувству. Чтобы я, лаки, Чёрная Кошка, пожалела хоть-кого-нибудь?! Нет, со мной явно что-то не так.
