Я не ответила. Энни старалась не смотреть ему в глаза.
— Константин, откуда ты знаешь язык чернокнижников?
Старый друг сел на кресло и нахмурился.
— Это не я. Девчонки, честно.
— Ты не ответил на вопрос! — перебила его Энни.
— Хорошо. Я действительно изучаю дамор, но лишь для чтения некоторых древних документов. Не для колдовства. Клянусь Тьмой. Это всё, на чём строились ваши подозрения?
Это было далеко не всё, но я внезапно поняла, какие мы с Энни идиотки. Ну как можно подозревать Константина?! Мы его сотню лет знаем, он столько раз нас выручал. Он мой первый учитель, в конце концов! Все мои обвинения рассыпались, словно карточный домик. Но Энни всё ещё не сдавалась.
— Пусть так. А куда это ты убегал в последнее время? В библиотеку?!
— Представь себе. Я там… изучаю… — тут он смутился, и, кажется, я поняла, в чём дело. И Энни тоже.
— Так. Лаки, что ты там говорила о светлой пророчице из библиотеки? Жизель, да?
— Нет! То есть да. То есть не помню. Да и вообще, при чём тут эта пророчица? Просто Константин пишет научную работу на тему… ммм… э… на тему: "Возможность социальных контатов между нетипичными представителями противоположных Сил"! — выпалила я и поглядела на подругу — поверит? Не поверит?
— Похоже на правду…
Константин поблагодарил меня взглядом — всем известно отношение истинных чернокнижников к светлым.
— Константин… извини меня.
— Нас.
— Извини нас просто все эти подозрения…
— Да ладно вам, девчонки. Сам всё понимаю. А, кроме этого, у вас никаких идей нет?
Мы ружно замотали головами, но потом я всё же высказалась насчёт Дика. Однако зрящий тоже посчитал эти поозрения беспочвенными. Вы не представляете себе, как я была рада!
— И всё-таки, как такое могло произойти?
— Ну-у, Лаки… Вариантов много. Всё же люди не такоие глупые, как думают некоторые.
— И вполне справедливо! — вспылила Энни.
— Мы сейчас не об этом.
— Вот именно! Продолжай, Константин. Ты думаешь, что люди нас просчитали? Извини, но это явно из области фантастики.
— И даже ене научной.
— Ладно, вообще-то вы правы. И что тогда?
Мы погрузились в размышления, и вдруг подругу озарило. Ох, не люблю я её озарения — от них одни неприятности.
— Кажется, я знаю!
— Что?
— Я знаю, кто мог всё знать!
— Ну и?
— Жрец! Как его… Сартес! Помнишь, Лаки говорила? Это точно он.
— Нет, ты что…
— А что?
— Да он же как дитё малое… тёмную от светлой не отличит.
— Сказать можно всё, что угодно! Это всё он! — горячо возразила Энни, и тут меня занесло…
