– Нет, генерал.
Генерал открыл серебряный ларчик, стоявший на столе, и вынул длинную черную «манилу».
– Интересно, что с ним случилось?
– Наверное, что-то с катером, – ответила Энн. – И не забывайте, он ведь идет пешком.
Де Бомон вставил сигарету в серебряный мундштук и как бы невзначай спросил:
– Скажите, вы давно его знаете?
Хэмиш Грант покачал головой:
– Энн наняла его в Саутгемптоне. Должен заметить, он помог ей в одной малоприятной ситуации.
– И именно по этой причине вы наняли его?
– Его документы в полном порядке. Всего несколько дней назад он взял расчет на танкере из Тампико. А почему вы спрашиваете?
Де Бомон встал, энергично прошел к окну и повернулся:
– Довольно трудно так сразу ответить. Мне бы не хотелось, чтобы вы сочли, будто я вмешиваюсь в чужие дела, но, с другой стороны, я просто обязан вам кое-что сообщить.
– Вы что-то знаете о нем? – спросил генерал. – Что-то компрометирующее?
Де Бомон вернулся и опять сел в кресло.
– Вы, конечно, помните, что в Алжире я занимал должность командира десантного полка, а в первой половине пятьдесят девятого года возглавил разведку в Главном штабе наших войск в этой стране.
– Да, но каким образом это связано с Меллори?
– Видите ли, мы вели специальное досье на людей, которых подозревали в связях с Фронтом национального освобождения и другими подобными организациями. Такое дело было заведено и на Нила Меллори, капитана моторной яхты, приписанной к порту Танжер. Мы располагали данными, что, занимаясь контрабандным вывозом табака в Испанию и Италию, он перевозил и оружие для националистов.
Хэмиш Грант выпил и осторожно поставил стакан на стол:
– Иными словами, это неразборчивый в средствах молодой человек, который стремится делать деньги на чем угодно. Вы не сказали мне ничего такого, до чего я не дошел бы сам.
Он передал стакан Энн:
– Налей мне еще, дорогая.
– Из его досье больше всего мне запомнилось то, чем он занимался до Танжера, – сказал де Бомон. – Помните, генерал, книгу, которую вы дали мне в прошлом году? Материалы военного ведомства, озаглавленные «Новая концепция революционной войны». Вы тогда еще сказали, что она написана неким блестящим молодым офицером в пятьдесят третьем году за несколько месяцев, прошедших со времени его освобождения из концлагеря в Корее. В свое время это была сенсация.
Генерал напрягся, сжимая рукой набалдашник трости.
– Боже мой, – сказал он. – Меллори. Полковник Нил Меллори...
– Знаете, как его называли после той неприятности в Малайе? Перакский мясник, – спокойно продолжал де Бомон.
