Суть времени # 06 | страница 5
Дальше. Когда меньшинство это уясняет (а оно уясняет это довольно быстро), что оно тогда говорит? Оно говорит: "Ах, это так? Ну, тогда, если этот так, если всё благо, которое вам принесли, всю правду, все наши изыски вы не принимаете, то не мы плохие, потому что мы не можем до вас это донести, а плохие вы, чёртово быдло, упыри, охлос. И, раз так, то, то, то…" Мы спрашиваем: "Ну, так что? То что?"
Ответ, более или менее явный, таков: "А раз так, то мы, даже будучи в меньшинстве, останемся у власти, ибо мы – просвещённое, продвинутое меньшинство. И наша просвещённость и продвинутость даёт нам на это право. А также даёт нам на это право ваша дикость и непродвинутость, как большинства"
Итак, меньшинство – это продвинутое, просвещённое меньшинство, властвующее над отсталым большинством. Теперь мы спрашиваем спокойно это меньшинство и самих себя, а также всех, кого это интересует: "Как это называется? Вот это всё вместе – как называется? Когда есть просвещённое, продвинутое меньшинство, властвующее над отсталым и идиотическим большинством – как это называется?" Ась? Не слышу!
Называется это "диктатура", правильно? Это называется диктатура. И никак иначе. Это абсолютно точное политическое определение.
Но – первое – надо это слово назвать. Его надо выговорить и не подавиться. Ну, скажите: "Да, наша власть будет диктаторской, а наш диктатор – вот он". Покажите пальцем, кто.
Второе. Это же надо осуществить, обзаведясь, во-первых, идеологией, легитимирующей каким-то образом такую ситуацию, потому что на штыках и вправду не усидишь; а, во-вторых, репрессивным адекватным аппаратом, который будет мобилизован, в том числе и через эту идеологию, а также иначе.
Но ведь меньшинство не хочет никакого репрессивного аппарата, потому что оно его боится больше, чем большинства. Оно несколько раз им обзаводилось – в варианте Коржакова, Лебедя и в конечном итоге Путина. И несколько раз получало от него в лоб. Поэтому оно теперь его не хочет. Потому что оно понимает, что как только оно им обзаведётся, этот репрессивный аппарат это меньшинство и съест. А, кроме того, меньшинство не хочет никакой идеологии, которая бы ещё мобилизовала как какую-то социальную базу опоры, так и аппарат. Потому что оно в этой идеологии теряет свои прелестные словеса, свой либерально-космополитический флёр, который она ценит гораздо больше, чем какие-то там методы удержания чего-то репрессивными способами. Даже если удерживаются твои позиции в обществе.
