— Артемушка? Сынуля, что случилось? — Мамин голос тоже дрогнул.
— Да, это я, мама. Ничего не случилось. Все нормально. — Артем едва справился с волнением.
— Ты что-то недоговариваешь? Я же чувствую! — настаивала она.
Павлов, услышав эти укоризненные интонации, вздохнул:
— Мамуля… от тебя никогда ничего не скрыть. Но ты напрасно тревожишься. Я просто о квартире хотел поговорить. Понимаешь… я искал документы по квартире. По папиной. Но дома ничего нет. Может, они у тебя?
— У меня? Ты что, Тема?! Отец все держал там. Поищи еще раз. А что тебе нужно-то? Какие документы?
— По приватизации, — уточнил Артем. — Я никак не разберу, он подавал документы или нет?
— Подавал. Я точно знаю, потому что мы с ним как раз по этому поводу поругались, — заверила сына мать.
Артем оживился; все начатое отец неизменно доводил до конца.
— Правда? А почему поругались? — ухватился Артем.
— Ох. Ну что он затеял на старости? Квартиру выкупать у государства. Куда это годится? — сетовала Василиса Георгиевна.
— А что здесь такого, мама? — аккуратно поинтересовался Артем.
— Да ну! Артем! Ты меня удивляешь. Мы жизнь прожили. Надо думать о спасении души, а не о бренных вещах. Я ему пыталась объяснить, что с квартиры этой не разбогатеть. Что богатеть надо с Бога, как говаривал отец Серафим Саровский. Но разве ж его переубедишь? Бедный Андрюша. Царствие ему небесное, — она громко вздохнула.
Артем подавил короткий вздох, он не находил аргументов против маминой позиции. Да и не могло их быть. Василиса Георгиевна давно жила глубоко духовной жизнью. Утро и вечер проводила в Храме Божьем. Соблюдала все православные посты и правила и все время отмаливала себя, мужа, ну, и все грехи любимого сына.
— Мамочка, ты не расстраивайся. Я же не из-за денег или еще чего-то. Пусть бы и сто лет стояла без приватизации. Просто без документов меня в двадцать четыре часа вышвырнут из дома. И все! Привет семье. Я потому и звоню тебе. Посмотри. Вспомни. Может, он привозил эти бумаги. Ну где он обычно их держал? — Артем все еще не терял надежды.
Мать на мгновение задумалась и задала главный, наверное, вопрос:
— Как же так получилось, сынуля, что ты, такой компетентный юрист, а с нашими делами разобраться не можешь?
Артем занервничал:
— Мам! Да что ты такое говоришь?! Зачем ты так меня?
Мама глубоко вздохнула и… сказала все, что накопилось на душе:
— Прости меня, сынок, но у тебя времени для нас никогда не было. Сейчас вот звонишь, соседа взбаламутил. От меня бумаги требуешь. А зачем? Тебе молиться надо больше. И Господь не оставит, — назидательно подвела мать.
