— Слышал, что вы, ирландцы, за один раз не могли собрать против англичан более десятка тысяч бойцов. Почему же остальные жители Ирландии вас не поддержали?
Я понял, что Ван Хорну почему-то хочется меня задеть, и не поддался на провокацию.
— Для остальных у нас не было оружия.
— Да брось, Киф! — рассмеялся он и вытер старой тряпкой с лица пот. — Я думаю, что тем парням, взявшим, подобно тебе, винтовки в руки, просто нравилось убивать людей. Вы от этого получали такое же удовольствие, что и подростки при игре с настоящим оружием.
— Может, ты и прав, — весело сказал я, вынимая из мятой пачки «Артистас» последнюю сигарету.
Мой ответ раздосадовал священника, и он, нахмурив брови, спросил:
— Я где-то вычитал, что каждый ирландец при встрече с полицейским был обязан поднять руки вверх. Было также много случаев, когда прохожих убивали выстрелом в спину. Но ведь стреляли с обеих сторон? Это правда?
— Думаю, именно так и происходило.
— А я могу поклясться, что это правда.
Теперь было видно, что Ван Хорн пришел в ярость.
— Скольких ты, Киф, угробил ради этого своего проклятого дела?
— Столько, сколько нужно, мистер Ван Хорн, — ответил я ровным голосом.
Он, словно огромный свирепый бык, готовый броситься на противника, сердито посмотрел на меня. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы в этот момент в двери нашей камеры не лязгнул замок.
В камеру с решительным видом вошел лейтенант Кордона. На нем была свежевыглаженная военная форма цвета хаки, в тусклом свете поблескивали тщательно начищенные сапоги.
— Да пусть я ослепну, если это не солдат! — воскликнул Ван Хорн. — Только не говорите, что нам наконец начинают оказывать почести.
— Вам окажут нечто большее, уверяю вас, — ответил Кордона и указал нам на дверь.
Звеня кандалами, мы прошли по мощенному булыжником дворику, в котором стояли солдаты. Войдя в арку и пройдя по крытой галерее внутреннего дворика, мы оказались в небольшом, огороженном со всех сторон саду. В саду бил фонтан, рядом росло пламенеющее в ярком цветении дерево. На террасе в плетеном кресле отдыхал Бонилла.
Как и на Кордоне, на нем была хорошо сшитая военная форма и начищенные до безукоризненного блеска сапоги. Выглядел он весьма прилично и по-военному строго. Бонилла приказал Кордоне ввести нас внутрь, а сам, поднявшись из кресла и перешагнув через подоконник раскрытого настежь окна, оказался вместе с нами в комнате, скудно обставленной мебелью.
Судя по всему, это был рабочий кабинет полковника. В нем стоял письменный стол, рядом стул, а в углу — узкая железная койка, на стене висели крупномасштабные карты района, и больше ничего.
