Я чуть было не щелкнул каблуками, и он широко улыбнулся:
— Вольно, майор, вольно!
Он с отвращением оглядел камеру, потыкал тростью в парашу, стоящую в углу, и его лицо скривилось.
— Вы попали в чертовски неприятную историю, а?
— Вы из британского посольства в Афинах? — спросил я.
Он придвинул единственный в камере табурет, стер с него пыль и уселся.
— Они там, в Афинах, ничего не смогут сделать для вас, Воген. Вам придется гнить здесь, пока эти полковники не решат как-то вас использовать. Я говорил с кем следует. По мнению этих людей, вы получите лет пятнадцать, если повезет. А может быть, и все двадцать.
— Весьма благодарен, — ответил я. — Это очень ободряет.
Он вынул пачку сигарет и перебросил ее мне.
— А чего вы ожидали? Оружие для повстанцев, полночные высадки на пустынном берегу. — Он покачал головой. — Да кто вы такой? Последний из романтиков?
— Хотелось бы так думать, — ответил я. — Но в случае удачи меня ждали пять тысяч фунтов стерлингов в Никосии.
Он согласно кивнул:
— Понимаю.
Я прислонился к стене у окна и оглядел его.
— Ну а вы кто?
— Мое имя Фергюсон, бригадный генерал Гарри Фергюсон. Королевская военная транспортная служба.
Вот в этом я засомневался: наверняка он имел весьма отдаленное отношение к военным перевозкам, потому что не был похож на тех, кто служит в столь важных, ответственных и заслуживающих всяческого уважения армейских частях.
— Саймон Воген, — в свою очередь назвал себя я. — И вы, разумеется, это знаете.
— Вот это верно, но я, скорее всего, знаю вас лучше, чем вы сами.
Я не мог пропустить мимо ушей этот выпад и сказал:
— Так расскажите же и мне.
— Справедливо. — Он сложил руки на набалдашнике трости. — Прекрасно закончили академию; младший лейтенант экспедиционного корпуса во время корейской войны; заслужили высокий Военный крест, а потом нарвались на патруль и провели более года в китайском лагере для военнопленных.
— Все так.
— Судя по вашему делу, вы успешно выдержали промывание мозгов, которому подвергались все военнопленные. Однако там упоминается, что у вас появилась некоторая склонность к употреблению в спорах марксистской диалектики.
— Примерно так, как излагал это сам старый спорщик, — возразил я. — «Жизнь есть деятельность преследующих свои цели людей». Вы не можете отрицать этого.
— Мне понравилась книга, которую вы написали для военного издательства после корейской войны: «Новая концепция революционных военных действий». В свое время она вызвала много толков. Конечно, ваш способ цитировать Мао Цзэдуна многих шокировал, но вы были правы.
