— Больных в таких случаях не спрашивают. Если серьезно больна, то надо лечить. Машина есть. Все это можно быстро сделать, — заявил Кудеяров.
— Не стоит беспокоиться. Да и не так уж она больна. Пройдет, я думаю, — смущенно проговорил Олесь.
Выйдя из ванной, Олесь, совсем не ожидая того, встретился с начальником заставы лейтенантом Усовым и с тем самым суровым майором в роговых очках, который приезжал при разделе помещичьей земли и так рассердился на Михальского, что тот вынужден был покинуть собрание. Юзеф тогда сказал какую-то глупость насчет колхозов, а этот майор так его разделал, что даже у Олеся рубашка взмокла, — мысли Олеся и Юзефа в то время были одинаковыми… А теперь вот пришлось встретиться. И где только зятек мог разыскать его?…
— Так вот какой у тебя тестюшка! — здороваясь, сказал Рубцов, в упор рассматривая из-под очков совсем растерявшегося Олеся, уже начавшего раскаиваться, что затеял эту поездку. Послать бы жену. Сама заварила кашу, сама пусть и расхлебывала бы.
— В солдатах служил? — напористо спросил майор.
— Приходилось служить и в солдатах, — с натугой проговорил Олесь.
— Против кого воевал-то?
— Против кайзера, в ту войну…
— Ну и я тогда воевал против кайзера. Значит, товарищи по оружию. В этих местах, на Августовском канале.
— Наши места! — оживился Олесь.
— Ты садись, чего стоишь. К дочери приехал, к зятю, — косясь на Кудеярова, продолжал Рубцов и, лукаво улыбнувшись, добавил: — Ничего, скоро дедушкой будешь… Чего ты разводишь руками, старый солдат! На свадьбе не гулял, нет? Вот сейчас выпьем за будущих внуков. Хочешь не хочешь, брат, а выпьем!
Когда все сели за стол, Зиновий Владимирович поднял бокал и, поглядывая на Олеся, проговорил:
— Жаль, что нет здесь вашей супруги. Я бы ее немножко и огорчил и обрадовал. Как же не радоваться, коли ожидаешь внуков!
— Да что вы, Зиновий Владимирович, — стыдливо замахала руками Галина.
— Ты уж не смущай ее, — вступилась Мария Семеновна.
— Всегда говорю то, что думаю. Пью за будущих внуков, пью за нашу молодежь и за дружбу русских с поляками, только не с панами, а с простыми трудовыми людьми.
— Вот это верно вы говорите, очень верно, — расчувствовался Олесь.
— Ведь не с фашистами вам дружить? Не так ли, Олесь Юрьевич? обернувшись к нему, сказал Усов.
— Конечно, так, — кивая головой, подтвердил Олесь и, вспомнив разговор с Сукальским, почувствовал, как наливаются кровью его чисто выбритые щеки и дрожат кончики усов. "Какой же был я дурак, что слушал тогда всерьез эту сморщенную щуку, Сукальского!" — подумал Олесь, опрокидывая рюмку. "Может быть, рассказать?" — шевельнулась в голове острая мысль.
