— Зачем такое с Владиславом устроила? — спросил он невпопад после напряженного молчания.
— Ой, тату! Да он же сказал, что я спиваю поганые песни, что у меня болтливый язык!
— Что верно, то верно. Язык у тебя как у коровы на шее ботало.
— Ой, тату! Да он же сказал, что мне стыдно глянуть ему в очи! Как он может такое говорить? Мне никому не стыдно глядеть в очи! — подняв на отца глаза, проговорила Галина.
— Все ты брешешь, — отрезал отец.
— Я не шавка, чтоб брехать.
— А с кем вчера вечером была на канале? — в упор глядя на дочь, спросил Олесь.
От такого вопроса лицо девушки еще больше стало походить на румяное яблоко. Галинке даже и в голову не приходило, чтобы кто-нибудь мог открыть ее сокровенную девичью тайну. Все же она коротко и быстро ответила:
— Я была на канале, а еще… еще был Кость.
Так она называла полюбившегося ей человека — лейтенанта Константина Кудеярова.
— Гость или воловья кость? — поражаясь ее откровенности, спросил Олесь.
— Так зовут русского лейтенанта… Костя…
— Добже, — глухо сказал отец и с грубой мрачностью в голосе спросил: — Теперь отвечай, что вы там делали?
— Он меня учил песни петь, — смущаясь все больше и больше, отвернув голову в сторону, ответила Галина.
— Еще чему тебя учил лейтенант Кость?
Девушка опускала голову ниже и ниже, к упавшим на колени цветам.
— Правду говори, — жестко приказал отец.
— Не ругай, тату! Я выйду за него замуж! Ни за кого больше не хочу! Понимаешь, не хочу! — выкрикнула Галинка.
От этих слов Олесь отшатнулся. Будто и не он собирался стегать Галинку, а его самого хлестнули по телу.
— Значит, все кончено?
Олесь уже не прятал рук за спину и дрожащими пальцами крутил ремень.
— Убей меня гром! Мы только поцеловались с ним. Я люблю его, вот и все!… И я стану его женой!
Галинка обхватила колени руками и, уронив на них голову, затряслась всем телом.
— Ты, ты… католичка… пойдешь за русского? Он же безбожник! Ох, матка бозка, что творится с моими детьми!
Олесь хотел еще что-то прибавить, но вернувшаяся из костела со старшей дочерью Ганной супруга оттолкнула его.
— Это что за содом такой? Что тут такое творится? — спросила Стася, посматривая то на растерявшегося мужа, то на съежившуюся посреди пола Галинку.
Олесь, нелепо потрясая супонью, все рассказал супруге.
Стася, выслушав мужа, вырвала из его рук супонь и хлестнула девушку по оголенной шее.
Галинка, взвизгнув, подняла голову, схватив ремень, потянула его к себе, а затем резко дернула. Стася, не удержавшись, повалилась на пол и с истошным криком начала рвать на себе волосы.
