Пораженные этой новостью офицеры возбужденно зашумели. Фон Рундштедт наблюдал за ними, тонко улыбаясь при этом тому эффекту, который произвели его слова.
— Мы получили эти данные от наших доверенных агентов на юге Англии. Они оповестили нас, что томми собирают большие силы для того, чтобы осуществить высадку на побережье Франции. По мнению фюрера, британцы реагируют таким образом на давление, которое на них оказывают и большевики, и американцы, требующие открытия второго фронта в Европе. — Фельдмаршал зашелся в болезненном кашле. Его адъютант, чей китель был украшен множеством медалей и орденов, поспешил к военачальнику с бутылочкой в руках.
— Ваше превосходительство, вот ваше лекарство от кашля, — сказал он и плеснул в стакан фельдмаршала изрядную дозу какой-то жидкости.
— Благодарю тебя, Гейнц. Я, наверное, простудился по дороге сюда. — Фельдмаршал сделал хороший глоток коньяка — потому что его «лекарство» оказалось именно коньяком, — и внимательно наблюдавший за этим фон Доденбург бросил на оберштурмбаннфюрера Гейера выразительный взгляд.
Однако Гейер даже не посмотрел в сторону фон Доденбурга — его холодные голубые глаза были неотрывно устремлены на фельдмаршала. Оберштурмбаннфюрер жадно ловил каждое его слово, надеясь услышать, что его батальону предстоит быть вовлеченным в важные боевые действия, что, как надеялся Стервятник, принесет ему новое продвижение вверх по карьерной лестнице. Это являлось его единственным жизненным устремлением.
— Прошу извинить меня, господа офицеры, — проронил фельдмаршал и повернулся к карте. При этом он демонстративно проигнорировал понимающую усмешку на широком лице здоровяка Дитриха, прекрасно осведомленного о «слабости» старого военачальника.
Фон Рундштедт постучал по карте:
— Главная цель британских войск — это Дьепп. Я уверен, что представители войск СС способны угадать, что именно попытаются предпринять томми, когда высадятся на французскую землю.
Престарелый фельдмаршал снова сделал паузу, точно ожидая, что кто-то из одетых в черные мундиры офицеров СС возьмет после этого инициативу в свои руки и начнет рассуждать вместо него. Однако даже Зепп Дитрих, обычно громкоголосый и не стеснявшийся в выражениях, не осмелился ничего сказать в присутствии самого блестящего германского военного стратега.
— Значит, никто из вас не способен этого сделать, — тихо проронил фельдмаршал. В его выцветших стариковских глазах промелькнуло циничное выражение. — Ну что ж, тогда я скажу вам это. Британские генералы удивительно неизобретательны и неоригинальны — как в стратегии, так и в тактике. Без сомнения, подобное отсутствие гибкости и разнообразия стратегий при планировании военных операций проистекает от жесткой классовой структуры британского общества, которая с веками практически не меняется, оставаясь застывшей. Говорят, что их армия является по своей сути любительской, не до конца профессиональной — и по-прежнему обучается по тем методикам, которые были приняты еще в эпоху Фридриха Великого
