— Я полагаю, что вы не допустите тех ошибок, которые совершил ваш отец, Маунтбеттен, — проронил Черчилль.
— Надеюсь, что нет, сэр, — ответил адмирал, хотя ему было немного не по себе от того оборота, который начала приобретать их беседа.
— Отлично, значит, мы поняли друг друга, — хмыкнул премьер-министр. — Итак, как я уже говорил, наши американские союзники получат от нас высадку во Франции — чтобы попытаться умилостивить затем русского медведя. Но, Маунтбеттен… — Черчилль пронзительно взглянул на адмирала, — эта высадка должна также продемонстрировать нашим американским коллегам, насколько кровавым и фантастическим по человеческим потерям является подобное начинание! В результате Рузвельт должен убедиться, что открывать этим летом полноценный второй фронт совершенно невозможно. Мой мальчик, — в голосе Черчилля появилась торжественность, — все будущее Британской империи будет зависеть от исхода этой операции. Если британская армия будет уничтожена этим летом, мы никогда больше не сможем создать вторую — наши людские резервы практически исчерпаны, а что ждет нас в ближайшие годы, можно только представить. Нам надо обязательно сохранить нашу армию, ибо — запомните, Маунтбеттен, — как говорится, Бог всегда на стороне сильных армий.
— Но, сэр, вы не вправе ожидать, что я пошлю…
Черчилль оборвал его властным взмахом руки:
— Вы обязаны четко понять это, Маунтбеттен. От вас мне требуется неудача под Дьеппом!
— Здравствуйте, солдаты! — прокричал оберштурмбаннфюрер Гейер, перекрывая шум волн, плескавшихся о подножия прибрежных утесов, на вершине одного из которых стоял навытяжку штурмовой батальон СС «Вотан».
— Здравствуйте, оберштурмбаннфюрер! — прокричали в ответ восемь сотен молодых глоток, заставив чаек в панике взметнуться высоко в голубое летнее небо.
— Дайте личному составу команду «вольно», Метцгер! — рявкнул Гейер.
Гауптшарфюрер Метцгер по прозвищу Мясник встал в центре пустой площадки, широко расставив ноги, выпятив вперед грудь и мощную челюсть и уперевшись здоровенными ручищами бывшего мясника себе в бока в районе бедер. Эту позу он подсмотрел в одном старом фильме, где демонстрировались кадры из жизни старой кайзеровской армии, и втайне практиковал ее перед зеркалом в своей комнате, пока не довел до совершенства. Он внимательно обвел глазами все без исключения шеренги батальона. Но ни один из военнослужащих «Вотана» — от нового пополнения до старых бойцов, которые сумели выжить в русской мясорубке, — не дал ему повода для недовольства. Все стояли строго навытяжку, глаза каждого были устремлены на некую дальнюю точку на горизонте. «Черт побери, — подумал он про себя, — можно подумать, что эти чучела пытаются что-то рассмотреть там, в Англии».
