— Но она еще не кровоточит?
— Нет, но к этому идет, если станет хоть немного хуже. И я не позволю вам себя убить.
— Но мне нужно работать. Правда. Я потеряю работу, если залягу. А я только пробилась.
— Дена, это ваше здоровье.
— Послушайте, я обещаю. Я пойду прямо домой, лягу в постель и буду пить молочные коктейли и есть пюре — правда. Обещаю. Я всю жизнь работала, чтобы попасть туда, где сейчас оказалась. Неужели ничего нельзя сделать? Может, еще каких-нибудь таблеток пропишете?
Доктор Холлинг покачал головой:
— Нет. Вы уже все перепробовали, ничего не помогает.
— Честно говоря, я иногда позволяла себе отклоняться от диеты. И я покуриваю. Может, слишком много носилась, но я обещаю исправиться. В следующий раз вы увидите меня на сто процентов здоровее. Ну пожалуйста!
Он откинулся на спинку кресла:
— Это против моих правил, но я заключу с вами сделку. Я хочу, чтобы вы пришли через два месяца. И если лучше не станет, заточу вас в больницу, поняли?
— Да, да, поняла.
— А пока я хочу, чтобы вы побеседовали с моим другом. Может, он разберется, что является причиной этого стресса. Вы слишком молоды, чтобы доводить себя до такого состояния. Поговорите с ним, может, он поймет, что вас… снедает. Может, это не только из-за работы.
Он написал имя и адрес. Дена успокоилась.
— Хорошо. Пойду к кому скажете.
Доктор протянул ей листок. Но, прежде чем отпустить бумажку, сказал:
— Пообещайте, что будете ходить к этому человеку не меньше двух раз в неделю, или немедленно кладу вас в больницу.
— Клянусь. Позвоню ему, как только доберусь до дому.
Если бы Дена могла, она бы выбежала из кабинета бегом.
Днем она позвонила этому О'Мэлли и три дня спустя вошла в здание, где он вел прием, и прочитала в расписании на стене: «Доктор Джералд О'Мэлли, психиатр. 17-й этаж».
Дена пришла в ужас. Психиатр? Он что, обалдел, этот доктор Холлинг? Она хотела развернуться и уйти. Но одумалась. Холлинг узнает, если она не придет, так не лучше ли сходить, а про себя посмеяться над ними обоими.
Она поднялась на семнадцатый этаж, постучала и услышала: «Войдите». Навстречу Дене поднялся молодой врач, немногим старше ее самой, пожал ей руку:
— Здравствуйте, мисс Нордстром, я доктор О'Мэлли.
Аккуратный молодой человек смахивал на ученика частной школы и носил очки в роговой оправе. У него были голубые глаза и чистая, почти младенчески свежая кожа. Ощущение, что утром, перед уходом, его одевала и причесывала мамочка.
— Вы врач?
