– Ну а для меня он выбрал минутку, – еще шире улыбнулся адвокат.
– Еще бы… – пробурчал капитан. – За деньги и я бы выбрал…
– И не надейся, Семен. Тебе мы с Надеждой Викторовной платить не собираемся, и не проси… Наше дело правое, победа и так будет за нами…
– Да больно надо! – покраснел от злости Кравцов. – Мне что, жалко, что ли? Пусть этот ваш Полейзнер осматривает Петрова, раз вам деньги больше девать некуда… Патологоанатом тоже еще не успел окончательное заключение написать по Петровой… Только внешний осмотр. Вскрытия, кажется, пока не сделали… Что тут у нас имеется? – Капитан открыл папку и лениво перебрал листочки. – Анализ содержимого желудка будешь читать? Или это пропустить можно? – Он ядовито посмотрел на вольготно развалившегося напротив Огородникова.
– Буду. Все буду, Сема, и даже содержимое кишечника… Надежда Викторовна, что с вами, вы так побледнели… Вам нехорошо?
– Да… что-то тошнит… и голова кружится… – Я и правда внезапно почувствовала себя прескверно. То ли волнения последних дней внезапно дали себя знать, то ли на меня такое сильное впечатление произвели слова капитана, но я точно упала бы в обморок, если бы Дмитрий Борисович оперативно не подхватил меня под руку.
– Вы бы домой ехали, гражданка Крылова, – с некоторым оттенком заботы в голосе посоветовал Кравцов. – Мы с адвокатом тут уж сами как-нибудь разберемся…
– Да уж, Надежда Викторовна, отдохните пока и ни о чем не волнуйтесь. Я все усилия приложу к тому, чтобы Владимира Сергеевича уже сегодня из-под стражи отпустили. – Капитан скептически глянул в сторону Огородникова, даже хмыкнул, но от комментариев предусмотрительно отказался. – Будьте уверены, если для Петрова хоть что-то можно сделать, то я возможности не упущу.
Я с благодарностью посмотрела на адвоката, оставила ему мой адрес, номер телефона и на первой же попавшейся попутке добралась до дома. Там я без сил опустилась на диван в гостиной и бездумно уставилась в пространство. На душе было настолько пусто и вместе с тем мерзко, что не хотелось даже плакать. Не было сил не только поесть или умыться, я даже не могла себя заставить… думать.
Сейчас трудно сказать, сколько времени я просидела вот так, не снимая сапог и куртки. Просто закрыла глаза, и время вокруг меня как будто остановилось…
Телефонный звонок не сразу вывел меня из состояния прострации, какое-то время я просто сидела и слушала его мелодичную трель, совершенно не осознавая, к чему и по какой причине в моей голове звучит эта навязчивая, повторяющаяся раз за разом музыка… потом, словно очнувшись, провела ладонью по лицу, сбрасывая с него паутину оцепенения, и подняла трубку.
