Он сделал вывод, что она без работы и нуждается в деньгах, но гордость не позволит ей об этом говорить, и решил деликатно сменить тему:
— Извините, но его картины не показались мне шедеврами.
— Вы абсолютно правы, — легко согласилась Тото, — картины никакие. Да он и сам это знает. Зато преподаватель превосходный и вкус у него отменный. Впрочем, и художник он неплохой. Парадокс в том, что графика у него безупречная, но к маслу — ни малейшего таланта. Но ему не дают покоя лавры Брюллова, а графику он не признает и не понимает. Представляете? И вот каждый божий день — в солнце, дождь и слякоть — Аркадий Аполлинариевич и его верный, многострадальный стульчик отправляются на этюды…
— А тетя Капа и тетя Липа совсем, как бы это мягче выразить… утратили связь с реальностью?
Татьяна вовсе не обиделась, хоть он того и опасался втайне.
— Конечно нет, разве вы не заметили? Просто они не помнят ненужные мелочи. У них голова занята более важными вещами.
— Ну да, ну да, — а лазанье через окно?
— Вы уже и про окно знаете? — Она припомнила детали предшествующей беседы и спохватилась. — Ах, да!
Андрей кивал с лукавой усмешкой.
— Это высокое безумие страсти, — торжественно пояснила Тото, — а никакое не помешательство. У тети Капы протекает бурный роман, вот она и совершает необычные поступки, как всякая влюбленная женщина. Когда-то давно она была влюблена в немца — Фридриха. В сорок первом его расстреляли, среди прочих, просто так, для очистки совести стрелявших. Она тогда за одну ночь поседела. Татя Капа после него имела много романов, но влюбилась, кажется, впервые за много лет. И знаете, я ей даже завидую, так безоглядно, искренне и безумно у нее это выходит. Я бы дорого дала за такое. Стоп. Кажется, я вас заболтала.
— Что вы. Мне безумно интересно. Просто нужно заказать еще по кофейничку. Да?
— Готова пить кофе декалитрами — каюсь. Считается, что для бодрости и бодрствования. А после этого сплю как младенец.
Андрей сделал заказ, а потом робко тронул ее браслет:
— Неловко спрашивать, но у вас уж очень звучная фамилия. Скажите, а маршал фон Зглиницкий не приходится вам родственником?
— И не только он. Хотя, признаюсь, удивительно встретить человека, знакомого с историей Зглиницких. — Тут она сделала серьезное и строгое лицо. — Но за всех них, товарищ следователь, мы уже положенное отсидели.
— Почему бы вам не восстановить приставку «фон» и не похлопотать, чтобы вас приняли в Дворянское собрание? — спросил он, загораясь непонятным энтузиазмом.
