Оба расхохотались. Андрей цвел, как газон с тюльпанами в Гайд-парке, любовно пестуемый опытным садовником. В отличие от него, Михаил был встревожен и растерян. Ему не нравилось, как изменился за считанные минуты его сдержанный и холодноватый друг. И если до того он был склонен к покупке квартиры — не так уж она была запущена, несмотря на уверения владельцев (странная, кстати, позиция, граждане), — то теперь предпочел бы забыть об этой авантюре и навсегда проститься с безумными обитателями старого дома, пока его налаженная жизнь радикальным образом не переменилась. Интуиция подсказывала ему, что если кто и в состоянии повлиять на Андрея, то вот эта странная женщина, которая явно не боится ни Бога, ни черта и наверняка имеет обо всем собственное мнение. Миха всегда ратовал за Марину и защищал ее не хуже иного адвоката: она не мешала его отношениям с Андреем, не лезла в дела, а если бы и лезла, беда небольшая. Милая недалекая девушка с нормальными взглядами на жизнь. Не то что эта птица из дворянского гнезда. Таких Мишка всегда опасался.
Липа появилась в комнате и с любопытством уточнила:
— Кстати, а где у нас кухня?
Михаил воззрился на нее со смесью ужаса и изумления.
— Направо и до упора, — ответила Татьяна, не поворачивая головы.
— Очень интересно, откуда она там берется? — спросила Липа, выходя в коридор.
— Ну-с, молодые люди, — чуть громче и бодрее, чем следовало бы, заявил Аркадий Аполлинариевич, — может, пока Капитолина Болеславовна будет готовить кофе, мы отправимся осматривать территорию?
Никто ничего не успел ответить. В комнату влетело новое действующее лицо — взлохмаченное, нелепое, толстенькое, лысоватое и очень энергичное. То есть сосед Геночка.
Геночка подошел к Тото на цыпочках и сообщил трагическим шепотом:
— Катастрофа! Ката — не побоюсь этого слова — клизм. Здравствуйте, Тэтэ.
— Хорошо, что не клизма, — мурлыкнула она. — Что еще стряслось?
— Извините, Бога ради, — раскланялся Геночка с присутствующими, а потом опять обратился к ней: — Я приводил ванную комнату в приличествующее моменту состояние, вы понимаете, что я имею в виду?
— И?!
— Носок сорвался с веревки и утоп, — горестно молвил сосед, — Все забилось, и теперь нас заливает. Катастрофа. Потоп.
— А заливает-то почему? — весело спросил Андрей, которому явление сие было отчего-то симпатично до крайности.
Он чувствовал себя непривычно: его вовсе не раздражали эти чудаки, способные свести с ума любого в считанные минуты; ему были интересны и занимательны их истории; ему казалось, судьба их вполне может предложить сюжет для увлекательного романа. Ему хотелось оставаться тут, в комнате с выгоревшими бледно-зелеными обоями, неспешно распивать чаи (во множественном числе) и кофий за круглым столом под лампой с бахромчатым абажуром в цветочек. И обязательно есть свежие мягкие плюшки. И слушать, слушать, слушать.
