Символы славянского язычества | страница 166
Разными формами ритуальных действ, обращенных к священным предкам, свадебная обрядность пронизана от начала до завершающего момента. Характерно, что наиболее архаические элементы их проявляются вокруг очага-печи. Так, невеста у некоторых народов Сибири по введении в юрту жениха с поклонами бросает жир в очаг, а затем — с силой, обеими руками — в обнаженную грудь свекра, сидящего за очагом>{498}. Жир, как знак замены живых существ, составляет характерный элемент рудиментарных форм ритуала проводов к праотцам. Первое действо невесты в юрте жениха вызывает ассоциации с формой отправления стариков на «тот свет» у малочисленных народов Севера — вкладыванием в горло курдюка. Из описания свадебной обрядности камчадалов 1-й половины XVIII века известно действо, функционально аналогичное разбиванию на пороге горшка, но по форме более архаичное, сохранившее знаки замены легатов к праотцам символами: при вводе невесты в дом жениха старуха клала у входа рыбью голову так, чтобы молодые наступили на нее, затем она топтала ее и клала в очаг между дровами>{499}.
Наиболее же показательные аналогии архаических элементов свадебной обрядности и календарных игрищ с принципиально сходными действами содержит заключительная часть свадебного ритуала, а из всего комплекса их — действа с петухом.
Как известно, петух — вещая птица, ей свойственно предчувствовать и предвещать экстраординарные явления в природе и домашней жизни. Основной функциональной направленностью ритуальных действ с ним в обрядовом комплексе было предсказание будущего, заклятие благополучия, избавление от заболеваний и, что особенно важно, предотвращение смерти>{500}. Игрища типа «казнь петуха» представляют собой трансформированные рудименты ритуала отправления к праотцам в одной из самых варварских форм его — съедения достигших жизненного рубежа сородичей. Сохранность древнего слоя в них различна в разных местностях в зависимости от общей устойчивости архаики в народной культуре. Показательно, что в некоторых из них к концу XIX века прослеживаются лишь следы действа, отправлявшегося прежде в составе свадебного ритуала.