Гермия, ссутулившись, сидела в углу, с головы до ног закутанная в строгое черное покрывало. От нее ни на шаг не отходили скифский лучник и человек из тюрьмы. Хотя вдову оставили на попечение родственников, за всеми ее передвижениями внимательно следили.
Мы пришли слишком рано — по крайней мере, Басилевс еще не появлялся. Это вынужденное ожидание было необыкновенно тягостным. Стороны, под бдительным оком тюремного стража и скифа, вооруженного примитивным луком, держались на внушительном расстоянии друг от друга. Я сказал пару слов Критону и Клеофону, приветливо, но отчужденно. Младший брат едва удостоил меня ответом, впрочем, я и сам говорил довольно холодно, не желая показаться ни сторонником, ни противником Критона. Я с радостью заметил среди присутствующих Филина. Кто лучше, чем он, столь дружный с покойным Ортобулом, мог поддержать осиротевших юношей? Я слышал, как Критон и Филин переговариваются у меня за спиной.
— Как бы я хотел, — серьезно произнес Критон, и его молодой голос заметно задрожал, — как бы я хотел, чтобы все было уже позади! Эти месяцы предварительных слушаний, как долго они тянутся… Почему Афины так с нами поступают? Почему не накажут виновных немедленно?
— Отсрочка и правда долгая, — ответил Филин. — Я не берусь спорить. Это делается во имя Справедливости: нельзя обвинять граждан в таком ужасном преступлении, а уж тем более карать за него, не приняв должных мер предосторожности. Но боюсь, что почти все вопросы, связанные с имуществом, также придется отложить. На какое-то время они повиснут в воздухе. Это все, что я могу сказать в ответ на твой вопрос.
— Как скверно! — воскликнул Критон. — Я — пострадавший, и еще терплю от всех несправедливость!
— Не от всех, — успокаивающе сказал Филин. — Послушай, я знаю, как много времени уйдет на то, чтобы все уладить. Но если тебе нужно больше наличных, можешь продать мне еще каких-нибудь рабов Ортобула. Поскольку они не имели отношения ни к твоей мачехе, ни к домашнему хозяйству молодоженов, а принадлежали исключительно твоему отцу, который все равно собирался их продавать, ты, как его прямой наследник, имеешь полное право на такую сделку. Другие вопросы еще предстоит решить — например, кто унаследует собственность Эпихара? И еще приданое. Что, если Гермию оправдают и с ней придется как-то договариваться?
— Нет, этого не может быть! — вскричал Критон. — Злодейка не должна избежать кары за свое преступление!
