Телеграмма пришла жарким днем в начале сентября:
БЭТТЛ-КРИК, МИЧИГАН 4 СЕНТЯБРЯ 1907 г.
М-РУ УИЛЬЯМУ ФИТЦРОЮ ЛАЙТБОДИ
ПАРСОНИДЖ-ЛЕЙН
ПЕТЕРСКИЛЛ, НЬЮ-ЙОРК
ДОРОГОЙ ТЧК РОДИЛАСЬ ДЕВОЧКА ТЧК ШЕСТЬ ФУНТОВ ТРИ УНЦИИ ТЧК ПРИЕЗЖАЙ БЛИЖАЙШИМ ПОЕЗДОМ ТЧК ЭЛЕОНОРА
Он стоял, окруженный чемоданами, на вокзале Петерскилла и думал о конечной цели своего путешествия – Бэттл-Крик, который казался ему столь же далеким и недостижимым, как, например, Калимантан или Монголия. В этот момент подкатил автомобиль его отца. Лайбоди-старший был мужчиной крупным, не то что его худосочный сын, а своей физиономией – крепкой, брыластой – походил на мясника или булочника. Шофер еще только открывал дверцу, а Уилл уже мчался через платформу. Разглядел, какое у отца похоронное, скомканное выражение лица, и сразу обо всем догадался. Еще прежде, чем отец крепко обнял его и протянул вторую телеграмму.
Младенец умер. Ночью. Никто не знает как. И почему. Элеонора выздоравливает. Будет дома через две недели. Тчк.
И вот спустя семь недель он мчался по железной дороге в Бэттл-Крик. Зима сковала землю холодом, желудок совсем вышел из строя, Элеонора превратилась в ходячую развалину, ребенок умер. Они ехали за исцелением. Уилл смотрел в окно на горы, голые деревья, убранные поля – точно такие же он видел в Пенсильвании, Огайо, Индиане, Иллинойсе. Двадцать два дня без сна. Лайтбоди откинул голову назад, закрыл глаза и попытался задремать… и тут заскрежетали тормоза, поезд плавно замедлил ход, словно кто-то очень большой привязал к хвосту поезда эластичную веревку и мягко потянул за нее. Они прибыли на место. Элеонора что-то оживленно щебетала, но Уилл ее не слышал. Он смотрел на кирпичную арку вокзала Бэттл-Крик, где, закрывая небо, висел транспарант с пророческим заявлением:
ВАМ БУДЕТ ХОРОШО Б БЭТТЛ-КРИК!
Глава четвертая
Многодетный папаша
Здравствуй, папа.
Ишь ты – «папа»; хорошая затрещина – вот чего он заслуживал. Господи, какой же он мерзкий. Девятнадцать лет, а выглядит на все шестьдесят. Грязный, зловонный, спит под забором, как когда-то его мать. И, кажется, от него пахнет мясом? Мясом? Ну конечно, так и есть. Доктора Келлога затошнило.
А выглядит как? Одного этого было достаточно, чтобы Джона Харви Келлога затрясло от омерзения – впалая грудь, поникшие плечи, дряблый подбородок, косолапые ступни, коленки повернуты внутрь; воспаленные порочные глаза смотрят одновременно издевательски и раболепно. Господи, сколько же нужно повторять, что держаться надо прямо, как подобает нормальному человеческому существу, а не какой-нибудь чертовой обезьяне. Ну сколько? Вы посмотрите на него! Вы только на него посмотрите!
