– Ну, что, чем порадуешь, Лев Иванович? Есть какие-нибудь наработки? Разговаривал с вдовой убитого? – Генерал сыпал вопросами, как из автомата, не давая Гурову вставить хотя бы слово. – Убийство любовницы и убийство бизнесмена как-то связаны между собой?
– Ответ на какой вопрос вас интересует больше всего, товарищ генерал?
– На все, Лева, на все!
– Тогда начну по порядку. Вы позволите? – кивнул на стул Гуров.
– Присаживайся и рассказывай, – разрешил Орлов.
После того как Гуров отчитался генералу о проведенной работе, тот спросил:
– Из всего вышесказанного я делаю выводы, что расследование пока не продвинулась ни на шаг. Пока только одни предположения. Не подскажешь, что докладывать начальству, которое, кстати, уже звонило несколько раз и интересовалось, кто на данный момент является главным подозреваемым? А если я правильно понял, его имя ты сейчас не готов назвать.
– Правильно понимаете, товарищ генерал. Только позволю себе напомнить, что времени прошло очень мало, а объем работы очень большой. Розенберг этот был не простым гражданином, а известной личностью во многих кругах, следовательно, и круг знакомств у него слишком обширный, чтобы за несколько часов можно было сузить его до минимального количества.
– Мне ли тебе напоминать, Лева, что, если преступление не раскрыть по горячим следам, оно обещает стать еще одним «висяком». А этого мы допустить не можем. Сам понимаешь, дело непростое, значит, и контроль над ним будет будь здоров. Соответственно выражение, что отрицательный результат – тоже результат, сейчас работает против нас.
– Я понимаю, товарищ генерал, всю ответственность, возложенную на меня, и постараюсь сделать все возможное, – спокойно ответил Лев, в душе злясь на тех, кто своим «быстрее, быстрее» только мешает работе сыщиков, даже не представляя, какую работу предстоит выполнять, чтобы хотя бы приблизиться к настоящему убийце. Вышестоящему начальству почему-то всегда кажется, что сыщики просто не хотят работать как надо, и их следует время от времени подгонять, оказывая давление через непосредственное начальство.
– Да знаю я, Лева, что понимаешь, только и ты меня пойми. Если мы не сможем найти убийцу, на нас такие шишки посыпятся, что никому не поздоровится.
Гуров понял истинный смысл сказанного. Очень часто за подобные преступления, вернее, за их нераскрытие, увольняли или понижали в должности парочку офицеров из следственного отдела, чтобы, как говорится, другим неповадно было работать спустя рукава. А если учесть, что убийства людей такого ранга, каким был Розенберг, в последнее время стали не такими частыми, как пару лет назад, то и спрос за это будет неслабый. Соответственно первым, кто получит на орехи, будет он, Гуров, так как непосредственно занимается раскрытием этого убийства. Льву стало как-то не по себе, и он решил сменить тему разговора.
