Не прошло и двух минут, как машина Вернера и Розетты Байер затормозила у дома доктора. Вернер выхватил сына из рук жены и с криком «Герр доктор! Герр доктор! Пожалуйста! Помогите! Помогите!» бросился к воротам.
В домах поблизости тут же раздвинулись и поднялись шторы, захлопали двери, и на улицу стали выбегать первые соседи. Только в доме доктора Хоппе не было заметно никакого движения, поэтому Вернер стал кричать еще громче и высоко поднял обмякшее тело сына, как будто принося его в жертву. В этот момент в дверях наконец появился доктор Хоппе, который сразу оценил серьезность ситуации и со связкой ключей в руке побежал к воротам.
— У него в горле что-то застряло, — сказал Вернер, — он что-то проглотил.
Вокруг доктора Хоппе уже собралось человек пять, наблюдавших за тем, как доктор взял маленького Георга из рук отца. Их любопытные взгляды были скорее направлены на рыжеволосую голову, чем на уже слегка посиневшее лицо ребенка. Не говоря ни слова, доктор сзади обхватил безвольно обвисшее тельце мальчика, сцепил руки в замок и с силой нажал на худенькую грудную клетку, так что из горла бедняги вылетел круглый предмет. Шарик поскакал по крыльцу и подкатился прямо к ногам Длинного Мейкерса, который в это время тоже присоединился к толпе зевак.
Доктор Хоппе положил малыша на спину, опустился возле него на колени и приблизил лицо к его рту. Все затаили дыхание, было только слышно, как время от времени кто-то нервно вздыхает. Мать Георга всхлипнула, а Ирма Нюссбаум перекрестилась и стала громко молиться. Все остальные отвели взгляды и только слышали, как доктор несколько раз набирал в рот воздух и вдыхал его в легкие мальчика. Не успела Ирма воззвать к Святой Рите, как по телу Георга прошла судорога и он начал хватать ртом воздух, словно рыба, вытащенная из воды.
По толпе пронесся вздох облегчения, а Розетта Байер бросилась к сыну и прижала его к себе.
— Мой мальчик, мой мальчик, — причитала она сквозь слезы, вытирая рукой слюну у него с подбородка.
Она положила голову малыша к себе на плечо и посмотрела полными слез глазами на доктора Хоппе. Тот отступил на несколько шагов, как будто уже хотел вернуться в дом.
— Спасибо вам, герр доктор, вы спасли ему жизнь.
— Не за что, — сказал доктор, и, хотя он произнес всего три слова, его голос словно ножом резанул собравшихся.
Никто не знал, куда смотреть и как реагировать. Повисла неловкая тишина, которая, однако, сразу же была нарушена отцом Георга.
