Ей было очень трудно разомкнуть руки и оторваться от своей опоры, но она сделала это – подняла глаза. И не сразу поняла, что держалась за массивное распятие, которое взрыв отнес на несколько метров от алтаря. А потом увидела, как по лицу бога медленно стекают кровавые слезы, падая на подснежники, неведомо откуда взявшиеся у изножия креста. Рядом застыли глыбы, каждая из которых только что легко могла смять ее в лепешку, но в тот миг Ева не подумала об этом.
– Мадам!
Спотыкаясь о лежащие на полу камни, к ней бросился молодой священник. Одежда его была разодрана, по лицу текла кровь. Он и вырвал Еву из толпы, когда в церкви началась паника.
– Мадам, вы целы?
Не отвечая, Ева медленно отступила от распятия – и в тот момент ее ботинок наступил на что-то мягкое. Это была рука немолодого мужчины, который лежал под обломком колонны. Неподалеку виднелись еще несколько тел.
Они погибли, и кровь брызнула на распятие, сказала себе Ева. Вот и все. Священник меж тем оказался уже совсем рядом.
– Простите, – сбивчиво заговорил он, – но я был уверен, что вы… что вы…
Он совсем запутался и отчаянно махнул рукой. Ева, не отрываясь, смотрела на скорбный лик распятого бога, по которому все еще текли капли крови.
– Я же видел, как камни летели прямо на вас…
– Ева!
Услышав этот жалобный крик раненого животного, актриса переменилась в лице и забыла обо всем на свете.
– Мадемуазель Ларжильер, умоляю вас! Мой ребенок!
Жюли корчилась на полу в нескольких шагах от Евы, придавленная упавшим на нее обломком плиты. Не раздумывая, Ева бросилась к ней и стала стаскивать плиту, обдирая ногти. Священник и какой-то мужчина, с виду простой рабочий, поспешили ей на помощь. Общими усилиями они убрали обломок. Жюли закричала и потеряла сознание.
– У нее раздроблена нога, – пробормотал священник, глядя на то, что было под плитой. – Нужен доктор.
– Мадемуазель Ларжильер!
Ева поднялась на ноги. Шофер с перекошенным лицом тряс ее за плечо.
– Боже мой! Вы живы! Какое счастье!
Он снял фуражку и расплакался. «Сколько раз, – сказала себе Ева, – я придиралась к нему, заставляла его ждать, вымещала на нем дурное настроение? Так нельзя. Так больше нельзя!»
– Ты починил мотор? – спросила Ева.
Мартен кивнул, и она обернулась к священнику.
– У меня есть машина. Если я могу помочь… – И она обвела руками вокруг, показывая на раненых.
– Да, мадам, – просто ответил священник. – Думаю, ваша машина понадобится…
И стал отступать, отступать в прошлое вместе с Мартеном, вместе с разбомбленной церковью, вместе с несчастной Жюли…
