Опасения ее подтвердились буквально на следующее утро. Сев завтракать, она не увидела на столе ни цветов, ни хрустящих рогаликов, ни джема, ни тостов. Домоправительница Энкарнасьон, добродушная толстуха, даже не поняла, о чем ведет речь хозяйка. Элисенда расстроилась еще пуще: Каролина и Эстефания – ее девочки – ничего другого на завтрак не едят! И сколько работы – цивилизовать этих ужасных варваров!
– Выпусти меня, дьявол проклятый! – с таким воплем ворвалась в столовую худая смуглая женщина. – Алехандро, спаси меня!
– Алехандро уехал в Каракас на работу! – попыталась успокоить женщину служанка.
– Не трогай меня! Не трогай! – кричала женщина.
У Элисенды от ужаса кровь застыла в жилах.
– А ты что здесь делаешь? – женщина подлетела к Элисенде.
– Я – жена дона Фернандо Мальдонадо и зовут меня Элисенда Ириарте, – с достоинством представилась она.
– У дьявола не бывает жен! Беги отсюда! Ты в опасности! Фернандо проклят! Проклят! Проклят!
Тут худая женщина получила пощечину и замолчала. Возле нее стоял побелевший от гнева дон Фернандо.
– В комнату марш, быстро! Немедленно дать ей лекарство! И следить, чтобы ничего подобного не повторялось.
Донья Элисенда, оцепенев, сидела за столом.
Дела, по которым отлучался вчера дон Фернандо, были весьма серьезны. Сабас принес весть, что полицейский патруль арестовал их лодку с контрабандой. Об этом ему рассказал работавший на них паренек, сбежавший из лодки вплавь. Дон Фернандо не верил в случайности. Он не сомневался: его предали.
– Я уверен, что нас предал Урбино, – подсказал ему Рейнальдо.
Фернандо распорядился прекратить до поры до времени все операции, а с Урбино разобраться. Основания мстить у Урбино были: он не потрафил хозяину и был за это крепко избит, так что версия Рея была вполне правдоподобна. Но нелишне было убедиться в его вине. Расплата ведь грозила серьезная.
Не менее важным было и второе дело: компаньон Фернандо – Ферейра надумал продать землю Леонидаса Торреальбы.
– Земля моя! – жестко сказал Фернандо. – Мне решать, как с ней поступать!
– Никто не спорт, – миролюбиво подхватил Ферейра, – но досталась она тебе задешево: всего за несколько унций свинца. А дочери Торреальбы, если уцелели, то подросли и могут на нее претендовать, так что подумай, Фернандо!
– Они ни на что не будут претендовать, Ферейра! И если остались в живых, то я сам, вот этими руками, убью их! А с землею ты прав: лучше всего ее продать!
Вот такие в праздничный день дон Фернандо принял решения, и теперь с наступлением новой недели готов был их осуществлять.
