Хулио встретил гостей без всякой любезности.
– Вынюхивать пришли, Мальдонадо? Да, меня избили по приказу твоего отца, Гильермо. И смерть Урбино на его совести! Так что нечего вам тут делать! Убирайтесь!
– Хулио, мы дружили с самого детства! – голубые глаза Гильермо смотрели с искренним огорчением. – К вине моей семьи я непричастен. Но мне жаль, что кончилась наша дружба. Прощай!
– Пойду и я, – встала со своего места Исамар. – Похоже, ты не в себе после того, как тебя избили. Того и гляди, начнешь и меня оскорблять!
– Не смей так говорить, Исамар! – разобиделся Хулио. – Ты мне очень, очень нужна!
Исамар сочувственно ему улыбнулась. Она редко на кого держала зло и не любила ссор. Причин для ненависти она не видела, ей казалось, что оснований для любви у людей куда больше.
– У меня больная мама, Хулио! Я к тебе еще забегу! – Исамар помахала на прощание и убежала, легкая, длинноногая.
А по дороге она повстречала Алехандро. Он помнил просьбу Кике, был благодарен Исамар за малыша и невольно залюбовался этой чудесной, похожей на солнечный луч, девушкой – такой же естественной, прямодушной и сияющей, такой же щедрой и безоглядной. Внезапное счастье переполнило его, он склонился и с благодарностью поцеловал это чудо природы, эту чудесную Исамар.
Домой Исамар прилетела как на крыльях. Она смеялась сама над собой, вспоминая, как высмеяла Виолета ее рассказ о жене Алехандро. Нет, Каролина была его сводной сестрой, а сам он был вдовцом и у него был славный и смышленый сын Кике.
Провиденсия выслушала счастливое признание Исамар и схватилась за сердце.
– Только не это, доченька! Только не это! Тебе нужно держаться от них подальше. Мы им не ровня. А от неровни только и жди, что беды да несчастья!
Но Исамар не верилось в беду. Всем своим существом она чувствовала: Алехандро отвечает ей взаимностью и, конечно же, они будут счастливы!
Со стесненным сердцем подъезжала Марта к своему только что купленному имению. Бумаги уже оформили, и она вступила во владение своим прошлым. Оформили бумаги Деянира и Ферейра, Марта была немым свидетелем свершившегося. Теперь немым свидетелем было ее прошлое, оно не желало с ней заговорить, не будило воспоминаний. Но Марта звала их, бродя с Деянирой по давно оставленному дому, вглядываясь в обветшалые стены, в вид из окон, в ступени, ведущие в сад.
– Может, ты ошибаешься, Марта? Может, ты все нафантазировала, а на самом деле никогда здесь и не жила? – спрашивала ее Деянира, которой было так неуютно среди нежилого запустения, так хотелось побыстрее на солнце, в живую жизнь, в городскую суету.
