- А разве не может... новенькая?..
- Новенькая! Новенькая! Вот уж затея этого Сенчута... Он же ничего в этом не смыслит! Его дело смотреть за своими скульпторами и мастерами, а не давать мне указания, кого брать на службу к царевне! Что умеет новенькая? Что она знает? А?
Старуха подошла к моей лежанке, и я села. Кровь отлила у меня от лица.
- Что ты делала... до сих пор?
- Я... мы прошли длинный путь... а потом я сидела под смоковницей, а потом...
- Я не о том! - оборвала меня старуха. - Ты умеешь вязать цветы в красивые букеты?
Что ж, если речь шла только об этом, я могла бы попробовать. Я торопливо кивнула.
- А сумеешь ли ты причесать волосы царевны, сумеешь ли ты заплести их так, как она их носит, когда взмахивает систром в храме Амона, изображая супругу бога?
Я больше не кивала, а молча смотрела прямо перед собой.
- Ну ладно, тогда скажи, чему ты научилась, пока жила в той земле, откуда вы прибыли!
- Гусей я пасла и... - я хотела сказать, что при мне гибло гораздо меньше гусей, чем у пастушки, которая пасла их раньше, и что я даже приручила и обучила молодую обезьяну, но старуха опять оборвала меня.
- Гусей! - закричала, нет, заорала она. - И это для царственного дитяти! Чужеземка, негритянка, кушитка - да разве я знаю! - при моей Нефру-ра! - Она повернулась к черноволосой служанке, которая уже давно заплела волосы и теперь стояла в ожидании в глубине комнаты. - Беги к садовнику, Небем-васт! Скажи ему, что Ба не сможет сегодня подбирать букеты, пусть он постарается подыскать для этого кого-нибудь другого. Но пусть не дает слишком много зелени для букетов. Да поменьше васильков, они не пахнут. Лотос и дикий шафран. И пусть не забывает о жасмине!
Небем-васт выскользнула наружу, и старуха снова повернулась ко мне.
- Ты, пожалуй, еще сможешь держать горшок с мазями, - пренебрежительно заявила она, - а также работать опахалом. Но ведь в таком виде тебе нельзя показываться перед госпожой! На, возьми гребень! Да прибери волосы! Хорошо еще, что у тебя на голове не кучерявая шерсть, а гладкие волосы, почти как волосы людей!
Она бросила мне гребень, вырезанный из белой слоновой кости, а когда я усмирила с его помощью свои длинные волосы, мне пришлось заплести их во множество редких косичек, как это было в обычае у людей. Правда, мне удалось это не сразу, так что Аменет была вынуждена в конце концов привести в порядок мои волосы, чтобы самой не быть наказанной за мой вид. Она делала это раздраженно, рывками, и волосы часто путались в ее когтях. Хотя мне было очень больно, я не издала ни звука и только не могла справиться со слезами, которые катились по моим щекам.
