Эти слова очень напугали меня. Значит, здесь жил убийца своего собственного брата?.. Уж не подстерегает ли он и нас? Ведь он мог спрятаться за любой скалой, за любым кустом и только выждать, когда мы пройдем мимо, чтобы напасть сзади! Я испуганно огляделась. Но Ипуки успокоил меня.
- Не бойся, Мерит, - сказал он, - злодей имеет власть только над злодеями, мы же скоро покинем его владения. А Земля людей выглядит по-другому. Совсем по-другому!
Значит, пустыня кончится, кончится наш путь, нужно только упрямо ставить одну ногу перед другой!
Но почему же тогда так печальна моя мать? Наконец, мы миновали одно место, где в большой каменоломне заметили людей. Издали они были похожи на копошащихся муравьев. Подойдя поближе, мы поняли, чем они занимались. Они откалывали от скалы большие глыбы темного камня и на длинных канатах тащили их к дороге, где уже лежало много таких глыб. Там же рядом стояли другие люди и обрабатывали их долотами. В тишине громко звучали удары их молотков.
- Посмотри, - сказала я Ипуки, который все еще шел рядом со мной, вон там, голова на камне! И в такой же высокой, двойной шапке, какую носил тот холодный, неподвижный человек, которого вы привезли в нашу землю.
- Это не шапка, дитя, а корона царя богов Амона, камень же, который обрабатывают ваятели, станет его фигурой.
Да, теперь и я видела, что голова, высеченная в скале, была больше, гораздо больше головы человека - и уже можно было узнать руки, и ноги, и плечи, хотя они еще только проступали из камня.
- Так, значит, это люди делают богов? - спросила я. - А не боги людей?
Но Ипуки не ответил мне. Он отошел от меня и направился к скульпторам, которые собрались вместе и приветствовали его. А моя мать, не глядя ни направо, ни налево, вела меня за собой.
Когда каменоломни остались позади, я почувствовала легкое покалывание в висках, которое становилось тем сильнее, чем дальше мы шли. Я едва могла дождаться, когда мы остановимся на отдых, но до ближайшего колодца было еще очень далеко. У людей же, работавших в каменоломне, не было ни капли лишней воды, они сами доставали ее с большими трудностями. Все круче становилась дорога, все мучительнее жгло в горле, а в голове стучали раскаленные молоточки. Только бы присесть! И заснуть! И никогда больше не просыпаться! Наконец, я бросилась на землю и закрыла лицо руками.
- Мерит, - испуганно позвала меня мать, - тебе нельзя здесь оставаться. Мы должны идти дальше.
