Она задушит его обаянием.
– Привет, – сказала она, сверкая своей лучшей улыбкой. – Я – Мара Макдугалл.
Выражение его лица оставалось таким же каменным, и он ничего не произнес в ответ. Даже наоборот, нахмурился еще больше.
Мара сглотнула и облизнула губы. Возможно, он ждал, что она извинится? В конце концов, она ударила его, и довольно сильно.
Да, конечно, вот в чем проблема.
Он хотел извинения.
– Послушайте, мне жаль, что я так налетела на Вас, – сказала она, с радостью удовлетворяя его желание. – Этого больше не случится.
– Ручаюсь, что нет, – согласился он, подходя ближе. – Кровать моя, распутная девка! Прочь!
Сердце Мары замерло. Снова этот акцент. Теплый, богатый и приятный. Чистейшая шотландская картавость, какую она когда-либо слышала, узнавая теперь ту музыкальную модуляцию, намек на которую она уловила ранее. И такой раздражающе сексуальный, что слушая его, она чувствовала, как у нее в животе закручивается страстное желание.
Но распутная девка и прочь?
Не упоминая о проклятых ублюдках Макдугаллах.
Ощетинившись, она отошла на несколько шагов назад.
– Привлекательная внешность не дает права быть грубым, – сказала она, надеясь, что ее взгляд расскажет ему еще больше.
Она не была уверена в том, что это вообще возможно, но его хмурый взгляд потемнел еще больше. Дымясь от враждебности, он вытянулся в полный рост, расправил плечи и уставился на нее.
Тоже расправив плечи, она оглянулась назад.
– И кровать не Ваша. Она принадлежит мистеру Димблеби и продается. Возможно, я куплю ее.
Он прищурился.
– Ты – Макдугалл.
– И что? При чем тут мое имя?– Мара начала постукивать ногой о пол. – Я уже знаю, что Вам не нравятся Макдугаллы.
– Никто из этого рода никогда не будет спать в моей кровати. Я запрещаю это.
– Этого рода? И Вы запрещаете? – Мара почувствовала, как у нее отвисла челюсть. – Что это? Какая-то шутка?
– Я тебе не шутка, – в его зеленом, пристальном взгляде сверкала явная угроза.
Мара потрясла головой.
– Вы мне не шутка? Это что за английский?
– Английский короля, – заявил он, прожигая ее взглядом. – По крайней мере, когда он соизволяет говорить на этом дурном языке.
– Английский короля? – повторила Мара, прижимая кончики пальцев к вискам и сильно надавливая. Или она вообразила этот разговор, или с одним из них не все в порядке, и она надеялась, что не с ней. – Что случилось с королевой Елизаветой?
К ее удивлению, он моргнул, и на его лице появилось выражение, очень похожее на смущение. Но слегка ошеломленный взгляд исчез через одно мгновение, и его место занял другой, угрюмый и раздраженный, в достаточной степени уничижительный, говорящий, чтобы она катилась отсюда. Мара недавно исчерпала свою квоту на психов. И не нуждалась в столкновении еще с одним, самым грубым из всех. Уже не имело значения, что из-за его внешности в ее голове появлялись порочные мысли.
