В Мюнхене Аполлинарию встречала фрау Келлер. Удивительно, но насколько одни люди черство относились к Полининой беде, настолько другие принимали ее близко к сердцу.
Они встретились с фрау Келлер впервые после трех месяцев электронной переписки, но обнялись, как родные люди. Анна отлично говорила по-русски. Сотрудница кардиоцентра сразу прониклась сочувствием к Николаше и взяла на себя функции организатора.
– Дайте на вас посмотреть, Полина! Да вы настоящая русская красавица! Привезли анализы, снимки? – тараторила фрау, схватив дорожную сумку Аполлинарии в одну руку и руку спутницы – в другую. – Идемте, Полина, идемте. Там мое авто. Как себя чувствует Николаша? У меня сюрприз! Руководство нашей клиники решило пойти вам и мне навстречу. Операция будет сделана Николаше за половину стоимости. Вы оплатите только материалы и использование оборудования. Реабилитационный период, палата – тоже за половину стоимости. Вы сами будете жить у меня. Мой дом в пятнадцати минутах езды от клиники. Таким образом… секундочку… – Анна достала из кармана лист бумаги со сложными математическими выкладками. – Таким образом, Полина, мы значительно сократили необходимую сумму. Как я рада! Полина! Что с вами? Почему вы плачете?!
Аполлинария рыдала, вытирая кулаком слезы. Носовой платок куда-то запропастился. Никогда в жизни она не позволяла себе так распускаться! В самые трудные минуты ее железный характер и гордость приказывали ей оставаться безразлично-спокойной.
– Полина! Вы что?
– Если бы вы знали, чего мне стоило собрать эти деньги!
Фрау Келлер посмотрела на зареванную гостью:
– Вы не зря их собирали. Они вам пригодятся. Операция – не окончание лечения, а только начало. Нет, разве плохо, что мы сумели сэкономить?
– Конечно хорошо. Спасибо вам огромное, – всхлипнула Аполлинария.
Если бы фрау Келлер знала! Каждая единица валюты на Полинином счете имела историю, достойную сценария мексиканского сериала. Каждый доллар или евро обладали стоимостью, несравнимой с их номиналом. За все Полина заплатила нервами, чувством униженности и бессилия в одном случае (когда ей кидали подачку) или чувством горячей благодарности в другом (когда ей отдавали последнее). И первое, и второе являлось одинаково сильным испытанием для психики.
«Я душу дьяволу продала за эти деньги», – подумала Аполлинария.
