— Нет, доктор, нет! Пожалуйста, можно, я поговорю с ним. Мне нужно ему сказать!
— Не думаю, что он вас услышит.
— Он должен. Он должен знать, что все хорошо. Он ни в чем не виноват. Никто не винит его.
— Вам бы раньше ему это сказать, миссис Броутон. А сейчас боюсь…
— Не будь свиньей. Я тоже хотеть воды.
Он протянул термос Тхань и вытер рот тыльной стороной ладошки.
Она достала из кармана джинсов носовой платок и тщательно вытерла край горлышка, прежде чем сделать большой глоток.
— Дедушка сегодня сумасшедший.
Парк встрепенулся.
— Кто сказал?
— Фрэнк. Сказать маме, — тут она сделала еще один бесконечно длинный глоток.
Парк должен был опереться рукой, чтобы сохранить равновесие.
— Да ну? — он старался, чтобы голос звучал буднично. — А мне никто ничего не говорил.
— Они не сказать тебе! — она смотрела на него сверху вниз с таким презрением, что мальчик вскочил на ноги, чтобы снова стать выше.
— Что ты хочешь сказать?
«Неужели кто-то узнал, что случилось прошлой ночью?»
— Ты ребенок. Они не говорить детям, что дедушка сумасшедший. Я слышать.
Парк вспотел от радости. Она имела в виду, что они не станут с ним говорить о таких вещах, но никто ни в чем его не обвиняет.
— Что значит «сумасшедший»?
— Ну, знаешь, он плакать, плакать, плакать все время. Он не говорить, только плакать все время, — она хихикнула. — Как ребенок.
— Не смешно.
Она пожала плечами.
— Откуда ты знаешь? Ты, наверно, его даже не видела ни разу.
— Я видеть. Когда я приехать. Фрэнк брать меня. «Это Тхань», — он сказать дедушке, и дедушка кричать, чтобы Фрэнк увести меня. Но… — она прищурилась и хитро посмотрела на мальчика, — я тебе сказать, я подглядывать. Иногда они вывозить его в кресле на веранду. Я за кустами. Иногда я выглядывать в окно, но дедушка заметить и кричать, и я убегать как заяц.
Она захихикала.
— Ты не должна так делать.
— Тогда Фрэнк меня поймать. И, наверно, рассердиться.
— Да нет, глупая. Я говорю, что ты не должна подглядывать, а не убегать.
— Мне нравится, — отрезала она.
— Это нечестно.
— Нет нечестно. Я хотеть видеть.
— Но ты не должна.
Она вскинула голову.
— Хочешь видеть?
Парка снова бросило в жар.
— Твой дедушка. Ты видеть.
— Нет.
— В следующий раз. Я прийти за тобой. Мы подглядывать. Ты и я. Идет?
— Нет.
— Ты не бояться. Он не ругаться.
— Я не боюсь.
— Так как? Идет? Тебе показать. Идти сейчас. Смотреть в окно.
— Нет, ты сама сказала, ему сегодня плохо.
— Он не видеть нас. Мы видеть его. Иди.
Что ему оставалось? Он пошел за ней к дому. Ноги налились свинцовой тяжестью, сердце гулко стучало в груди. Она провела его вокруг забора. Джуп, виляя хвостом, бросился к ним навстречу через двор.
