– Хорошо, – с необычной покорностью сказала сидха. Сделала какое-то неловкое движение – вроде как хотела поклониться, да передумала в последний момент.
– Он просит его отпустить, – безо всякого выражения объявила Нэисс, едва вернувшись.
– Это как так, отпустить, распечать меня…
– Очень любопытственно! – Ксарбирус с глубокомысленным видом схватился за подбородок. – Вот прямо так и сказал?
– Так и сказал.
– А не представился, случайно? Кто он такой и что делает в этом облике?
– Нет, мэтр. Попросил отпустить.
– Словами?
– Нет, мэтр. Я просто так почувствовала. Ему надо дать свободу. Он… сказал, что ещё всем пригодится.
– Прям как в сказке, – фыркнул гном.
– В сказке, не в сказке… – покачал головой Ксарбирус, – а отпустить, мне кажется, и впрямь следует. Что нам с ним делать на корабле? Помеха одна.
…Освобождённый гайто ненадолго задержался, пристально и совсем не по-животному поглядел в глаза каждому из отряда Ксарбируса. Отвернулись, понурились все, не исключая даже бесшабашного гнома. Алхимик смущённо закашлялся, Стайни кусала губу, Нэисс покраснела, гном прорычал какое-то ругательство на своём языке.
– Ну что ж, нас на одного меньше, – с деланой бодростью объявил Ксарбирус. – Ты поняла, кто – или что? – он такой или такое?
– Нет, – буркнула Нэисс, прижимая ладони к пылающим щекам. – Скажу только: он про нас всё знает. И ещё много про кого. Например, про такую Гончую Некрополиса по имени Алиедора Венти. Никогда не доводилось встречать, а, Стайни?
Та аж вздрогнула – сидха почти никогда не обращалась к ней напрямую.
– Не доводилось.
– Алиедора Венти, значит… – задумался Ксарбирус. – Интересно, интересно. Слыхал я кое-что о роде Венти, они из Меодора, знатны, богаты, всё как положено… Впрочем, нам сейчас это не столь важно, как её зовут и кто она такая. Запомним на будущее, а пока – свистать всех наверх!
* * *
Капитан и команда отличались понятливостью и молчаливостью. Они не задавали лишних вопросов и, как заметила сидха, слушались Ксарбируса с полуслова.
– За те деньги, что они с меня вытянули, обязаны вообще по струнке ходить! – отмахивался в ответ на расспросы алхимик. – Вот так, вечно страдаю по собственной доброте. Кто мне этот девет вернёт, а? Правильно, никто.
– Как сказал бы Кройон, благородный поступок есть награда сама по себе, – хмыкнула Стайни.
Брабер неожиданно вздохнул.
– Эх, распечать меня в три кости, как там наш демонюка. Хоть бы с ним-то было всё в порядке. Чтоб дома оказался. Чтобы там как дóлжно случилось…
