Прости за странную любовь.
[3]Записывать Алекс не стал – все равно показать Мэри он не решился бы, как не решалась она показать ему свои стихи. Только однажды, убегая от него после вынужденно проведенных вместе недель в связи с его ранением, она позволила себе оставить ему на память несколько строк. То письмо до сих пор лежало где-то в сейфе. Алекс никогда не перечитывал его, но и выбросить не мог.
Он часто думал о своей жизни и находил ее вполне удачной. Род занятий давал возможность получать острые ощущения, внешность позволяла выбирать тех женщин, каких он хотел, материальных проблем тоже не было. И только эти две – Марго и Мэри – не вписывались в идеальную схему. Как выбрать, как понять, кто из них? Никак. Только вдвоем они представляли собой идеальную женщину. Мягкость Марго и бескомпромиссная прямолинейность Мэри, домашний уют одной и авантюризм другой – как тут можно выбрать, на чем остановиться? Любой бы запутался, и он, Алекс, не исключение.
Чувство вины перед Марго за ее изуродованную юность, за годы страданий рядом с нелюбимым мужчиной, за постоянные исчезновения-возвращения не отпускало его, не становилось глуше с годами. Умом Алекс понимал, что сейчас, когда есть Джеф, самым лучшим и благородным поступком было бы исчезнуть навсегда. Пропасть, сгинуть – и оставить Марго в покое. В том, что Марго любит Джефа, он не сомневался. Но – как жить, зная, что больше не можешь позвонить, написать, приехать? Как вырвать кусок сердца?
Невозможно…
Мэри… Здесь вообще непонятно. С одной стороны, ни одну женщину ему никогда в жизни не хотелось ударить так, как ее. А с другой – ни одна так не будоражила его кровь, как она. Его мечта – женщина, преданная, как собака, и дикая, как волчица, готовая вцепиться в ласкающую ее руку. И что делать? Отказаться? Но – зачем жевать траву, когда высоко на дереве висит сочный персик?
Глупо…
Эти противоречия только сильнее запутывали Алекса, заставляли просыпаться ночью и выходить на террасу с сигаретой. Он курил, со злостью затягиваясь сигаретным дымом, и старался разобраться в себе. Иногда его посещала мысль – а что, если бросить все к чертовой матери, выкинуть из головы обеих и жить нормально, не срываясь в Россию при малейшем сигнале опасности? Но потом Алекс успокаивался и понимал – не выйдет. Дело не в том, что Марго и Мэри пропадут без него. Нет.
Это он пропадет – без них.
Посредник отзвонил. Разговор вышел короткий и нервный. Алекс не терпел давления, не выносил приказного тона и снобистских ноток в голосе. Но сейчас пришлось скрипнуть зубами и смолчать. Заказчик отдал только половину причитавшейся ему суммы, а остальное категорически отказался платить до тех пор, пока не будет выполнена вторая часть работы.
