С подобным предложением престарелый мачо уже неоднократно подкатывал ко мне, однажды даже прислал конверт с оплаченной путевкой на горный швейцарский курорт, который я разорвала на глазах изумленного до немоты посыльного. Михаил Борисович изволил потом сильно гневаться, даже голос себе позволил повысить в телефонном разговоре, однако утих на какое-то время. Значит, решил повторить попытку. Есть же люди, которым ничего невозможно объяснить…
Засунув телефон куда-то в стопку постельного белья в шкафу, я вышла в кухню и машинальным движением нажала кнопку электрического чайника. Джезва, кофемолка, запах свежего кофе, первая утренняя сигарета… Все как всегда. Любое мое утро похоже на другое, как спички в коробке, – ничего не меняется. Но это, думаю, к лучшему. Ритуал не дает мне выпасть из рабочей колеи даже после таких вот звонков.
Зато в этой жизни есть некто, кому наплевать на мои попытки уравновесить свою жизнь.
Я уже вышла из душа и как раз заматывала голову полотенцем, когда в дверь позвонили. Могла зайти Марго, и потому я не удосужилась даже в глазок посмотреть, отученная от подобного действия домофоном. В распахнутой мной же настежь двери показался – ну да, правильно. Как всегда, в своем репертуаре: весь в черно-белом, неизменный тонкий шарф на шее, зонт-трость в руке – шел дождь, судя по стекавшим с зонта каплям. Март, называется…
Даже тонкий шрам через весь подбородок не сделал Алекса ни на грамм менее красивым. Сердце мое в какой-то момент перестало биться. Черт возьми…
Я его не звала, не ждала и – более того – боялась, а потому попыталась захлопнуть дверь, но куда там – он уже стоял в прихожей и привычно шарил рукой по стене в поисках выключателя. Свет вспыхнул, ударив по глазам, я зажмурилась, в очередной раз совсем не к месту подумав, что надо бы сменить лампочки в плафоне на менее яркие. А Алекс уже поставил зонт в угол, сбросил на вешалку плащ и шагнул ко мне, взял за плечи холодными руками, притянул к себе:
– Ну, не успела убежать, Мэ-ри?
Холод его рук привел меня в чувство, и я запоздало и совершенно по-идиотски завизжала. Он же только рассмеялся, не выпуская меня.
– Ты все такая же, Мэ-ри. Открываешь, не спрашивая, потом каешься и проклинаешь себя. Хорошо, что это я – а ведь мог быть кто-то еще. Или я не прав? – Он чуть отстранил меня и требовательно заглянул в глаза. Я попыталась вывернуться, но бесполезно – хватка у Алекса всегда была железной. – Ты не рада мне?
