Второй парашютист снижался на расположение первого батальона. Мы услышали его громкие крики сверху:
— Прекратите огонь!
И вслед за этим — многоэтажная крепкая брань.
Танкисты кинулись к стрелкам, пытаясь остановить бессмысленную пальбу — ведь живой «язык» во сто крат ценнее мертвого…
Уцелевший «немец» наконец приземлился. Я и несколько гвардейцев подбежали к нему, намереваясь прикрыть его от пехотинцев, исключить возможную беду. Они с ним могли и на земле разделаться в два счета…
— Кто вы такой? — был первый наш вопрос к «незнакомцу». — Вы ранены?
— Я заместитель начальника разведки фронта подполковник Злочевский. Спрашиваете, ранен ли я? Убили меня, идиоты! Какой материал погубили! — И он заплакал горькими слезами, не стесняясь обступивших его бойцов.
Правая штанина и правый рукав были обильно пропитаны кровью. Я приказал подбежавшему санитару оказать раненому первую медицинскую помощь… Злочевский дал себя перевязать, однако из-за обильных слез не мог говорить. Нервный стресс от пережитого несколько минут назад еще не прошел… Подошел командир 233-й бригады подполковник Чернушевич. Я доложил ему о должности и звании «парашютиста».
Через небольшой промежуток времени подбежал командир зенитной батареи, прося танкистов подписать акт о том, что его расчеты сбили немецкий самолет-разведчик.
Заместитель начальника разведки фронта, услышав просьбу зенитчика, наконец обрел дар речи. И разразился тирадой, густо перемешанной с отборным матом:
— Тебя следует немедленно отдать под суд! Почему не вняли сигналу: «Я — свой самолет»? Дважды его подали, а вам — нипочем! Угробили, болваны, ценнейший фотоматериал воздушной разведки!
Чернушевич приказал задержать офицера-зенитчика; вызвать начальника контрразведки бригады — пусть разберется со случившимся; подготовить санитарную машину для эвакуации раненого в медсанбат корпуса…
К середине декабря сорок четвертого года линия советско-германского фронта подошла к южной границе Чехословакии, проходившей по реке Игшель. Шоссе и железная дорога, проложенные по ее левому берегу, в районе населенных пунктов Хонт и Гомок зажаты горами и водной преградой. Командир 46-й гвардейской танковой бригады гвардии подполковник Николай Михно решил небольшим передовым отрядом прорваться через это узкое место и южнее города Шахи захватить мост через реку…
Для выполнения этой задачи была выбрана рота первого танкового батальона бригады и тридцать автоматчиков, посаженных на броню. Возглавить этот «летучий» отряд приказано мне — старшему лейтенанту, заместителю командира батальона.
