Утром неожиданно развиднелось – все облака дружно уплыли куда-то прочь, и солнце торопливо карабкалось в зенит. Полосатый конус-«колдун» возле КДП, по которому определяли силу ветра, едва трепыхался – стоял почти полный штиль.
– Будем летать, – решил Хваленский. – Базилио, займешься облетом собранных машин. Володя, Ашот, летаете с курсантами. А я оружие испытаю…
– Есть.
Пока стояло ненастье, техники собрали последние «МиГи» и отладили мишени. А заодно установили на две уже облетанные «балалайки» несколько дополнительных фотокинопулеметов, которые при включении фиксировали действия пилота и маневры машины. Из получившихся кадров капитан рассчитывал смонтировать небольшой учебный фильм для летчиков-вьетнамцев. Камеры были установлены на фюзеляжах и в кабинах и включались отдельным тумблером перед началом «боя» – пленки в них надолго не хватало.
«МиГ-21», помимо пушки, мог вооружаться еще и ракетами с тепловым наведением или блоками неуправляемых реактивных снарядов, поэтому Хваленский приказал подготовить по одной машине с каждым типом вооружения. К десяти утра самолеты в полной готовности стояли на рулежке в ожидании вылета. Рядом с ними стояли «МиГи-мишени»; чуть поодаль выстроились три «балалайки», которые должен был облетывать Базилио, а еще дальше – «спарки» Володи и Ашота. С другой стороны полосы, на рулежке, как всегда, маячило вьетнамское дежурное звено. «Спарки» заправили первыми, потом наступил черед истребителя капитана и «МиГов-мишеней», и только после – машин Базилио.
В половине одиннадцатого взлетел Ашот, спустя четверть часа поднялся в воздух Володя. Еще через пять минут Ашот, закончив выполнение своего полетного задания, приземлился, и на старт начали выруливать капитан с напарником-вьетнамцем. Базилио уже сидел в кабине первой своей машины, дожидаясь, пока командир освободит полосу.
Первым взлетел вьетнамец, следом – капитан. Едва он оказался в воздухе, как тревожно зачастил руководитель полетов:
– Внимание, внимание! Воздушная тревога! Я – Тигр, всем немедленно посадка! Я – Тигр, всем немедленно посадка! Лев-четыре, готовность к взлету! Воздушная тревога! Как поняли, прием?!
– Тигр, я Леопард-один, понял, – Хваленский мысленно выругался, прикинув, что теперь придется разворачиваться и садиться с полными баками и неистраченным боекомплектом.
– Тигр, я Леопард-три, понял, – голос Володи был спокоен, словно все шло как надо.
– Тигр, я Пантера-два, понял, – столь же невозмутимо ответил вьетнамец, летевший на «МиГе-мишени».
