– Успел?
– Да. Он испытывает ко мне классовую ненависть. А что я? Пашу круглосуточно, как муравей. Бизнес опутан налогами, как паутиной. На каждом углу – чиновник, как «однорукий бандит», с оттопыренным карманом. Если не бросишь в карман монетку, на следующий же день начнутся санкции.
– Мздоимцы!
– И в любой момент жди приглашения от мэра города. Нонна Марковна, скажет он мне, у вас двадцать магазинов. А давайте-ка облицуем их фасады вентилируемой плиткой – это благотворно скажется на эстетике улиц. А где брать плитку? Ясно где – на фабрике, принадлежащей племяннику мэра. За мэром подтягивается губернатор с нежными намеками на необходимость срочно пополнить фонды «Березка», «Росинка», «Мотылек» и так далее, список прилагается. Названия у них, конечно, другие, но суть не меняется – бизнесменов, проигнорировавших пожелание губернатора, ждут карательные меры.
– Какое лицемерие!
– Вот так. Но грузчик ненавидит именно меня. А не тех, кто стоит у власти и ворует у народа, грабит стариков, отнимает копейки у детей. Наглые, самовлюбленные, они надрываются лишь в одном случае – когда несут в банк очередную взятку, очередной откат. Воры!
– Нонночка, – ошарашенно пролепетала я, потрясенная гневной тирадой предпринимательницы.
– Сидят на тлеющих углях. Им тепло и комфортно. Если полыхнет, они всегда успеют спасти свои толстые задницы. У них давно оборудован запасной аэродром в Англии или Швейцарии – там виллы, жены, дети, крупный рогатый скот. А по мозгам первым делом достанется таким, как я. Не олигархам, высасывающим из страны соки, как начинку из карамели, не депутатам, танцующим канкан под дудку лобби. А тем, кто рядом. У меня шикарный особняк, огромный джип – значит, я враг. Ну и что, что вкалываю по тридцать часов в сутки… Кто будет разбираться?
– Нонночка! Перестань! – попыталась я взбодрить приунывшую бизнесвумен. – Не полыхнет! Гарантирую. Мы все сумеем проглотить – любую обиду, реформу, обман, издевательство.
– И это долготерпение тоже меня угнетает! – воскликнула Нонна. – За Россию обидно!
Именно такие разговоры и ведутся за ресторанным столом. Обида за страну была столь велика, что мы в глубоком молчании выхлестали еще графинчик водки. Но вскоре ко мне вернулся привычный оптимизм – тоска, навеянная социальным пафосом Нонны, рассосалась, как серый туман над болотом.
– Нонночка! – закричала я. – Не надо злиться, обижаться, негодовать! Ни один министр от этого не пострадает – только твои сердце и печень. Будь позитивной! Живи сейчас! Делай то, что должна делать! И подними зарплату грузчикам.
