Наполеон был плохим стратегом. Но полководцем-то он был гениальным! Этого союзники (кроме Кутузова) с каким-то ошеломляющим упорством не могли понять. Им все казалось: предыдущие триумфы Наполеона — случайность. Союзники — и прежде всего австрийцы — с энтузиазмом принялись наступать всё на те же грабли. Вообще-то все действия австрийцев во время наполеоновских войн — это одно нескончаемое позорище. Но в данную кампанию они превзошли в этом себя. Это было уже за пределами здравого смысла. Что стоит описанный в «Войне и мире» эпизод, когда стратегически важный мост через Дунай захватили… три французских генерала. Именно три генерала лично, без помощи своих солдат. Австрийцы собирались при опасности мост взорвать. Дунай — река широкая. Так что французам пришлось бы изрядно повозиться, организуя переправу. Но генералы Мюрат, Ланн и Бельяр явились к австрийскому начальнику и стали вешать ему лапшу на уши. Мол, заключено перемирие. Тот долго слушал этот бред, и даже не попытался принять мер предосторожности. В конце концов из засады выскочила рота французских гренадер, перебила охрану и французские войска перешли на другую сторону… Дальше уже ехать некуда. В русской армии долго не могли поверить, что австрийцы достигли таких вершин идиотизма. Подозревали, что они, как при Суворове, просто предали союзника.
Но еще до этого Наполеон вдребезги разбил австрийскую армию под Ульмом. Следующим этапом большого пути было взятие Вены. Умнее всех поступил Кутузов. Он прекрасно понимал свои возможности, сознавал, что в открытом бою Бонапарта ему не одолеть. А потому отступал.
Но вот настал один из самых знаменитых дней в мировой военной истории — 2 декабря 1805 года. В морозном воздухе вставало солнце Аустерлица…
Но сначала — о предыстории сражения.
Союзники сделали все глупости, которые только могли сделать. Для начала, в войсках находились аж два императора — русский Александр I и австрийский Франц II. В отличие от третьего императора, присутствовавшего на поле с другой стороны, они ни бельмеса не смыслили в военном деле. Зато очень рвались в бой. У Александра, как мы помним, были и личные причины посчитаться с Наполеоном. Оба были уверены в победе. По численности противостоящие армии были примерно одинаковы. Но незадолго до этого Кутузов при Шенграбене нанес одному из французских корпусов серьезное поражение. Этой, не слишком важной победе придавали чуть ли не мистическое значение. Ждали подхода пруссаков. Тогда перевес в силах стал бы подавляющим.
