Некоторое время они молча разглядывали друг друга: солдат сверху, они его снизу. Наконец солдату это надоело, он спрыгнул на землю и оказался чуть ли на голову выше Луки. Ремень на боку у солдата оттягивал кожаный, блестящий металлом предмет.
— Онемели вы, что ли? Или свободу почувствовали, кролики? — при этих словах солдат нахмурился. — Ты, очкастый, а ну, покажи, что там у тебя под плащом?
Лука замер, похолодел. Но на его счастье в этот момент в фонаре раздался тонкий свист, солдат переменился в лице, крикнул:
— Наряд! Да ну вас к бесу! — Подпрыгнул, ухватился руками за край фонаря, крякнул и ловко подтянулся на руках. После того, как дверца захлопнулась, фонарь вспыхнул изнутри розовым светом и потух.
На живопись они опоздали. Спускаться вниз не было уже никакого смысла: вот-вот должны были запуститься элеваторы и начать извергать из-под земли огромную трудармию, закончившую свой рабочий день. Пока же все три были недвижны и уходили туда, куда тянулись жгуты кабелей, несших живительную силу для творческого процесса. Может быть, из-за того, что Лука с мастером опоздали так основательно, мальчики из службы времени не появились.
— Ну, пока, — Лука протянул мастеру руку.
— Куда вы теперь? — спросил тот.
— Домой.
— А я еще сам не знаю куда… — мастер скучно пожал плечами.
Преодолев несколько поворотов спирального элеватора, Лука оказался у дверей своей квартиры. Вошел. Прямо на полу за дверью, видимо, просунутое снизу через щель, лежало свежее письмо, на котором по диагонали чернел предупреждающий штамп: ОБЩИЙ РАЙОН.
Лука кинул его, не читая, на подоконник в пачку таких же писем с такими же черными предупреждающими штампами и прошел в квартиру.
В этой каменной “норе” он жил малым, почти ничем: спал на полу, ужин не разогревал, чаще всего сидел, скрестив под собой ноги, и о чем-то размышлял. Со стороны могло показаться, что его жизнь жалка и скучна, но это было не так, ибо в результате всех этих бесконечных раздумий пришел же он, наконец, к неким чрезвычайным для себя выводам, единственно и наполнявшим теперь его жизнь.
На потолочном численнике выскочило очередное число. Даже не вглядываясь в него, Лука знал, что наступает время вечерних развлечений. Он снял очки и помассировал уставшую за день переносицу. Нужно было что-то придумать себе на вечер. Лука чувствовал, что сегодня было какое-то особенное число, поэтому просто сидеть дома и размышлять ему представилось скучным. Тем более что все уже было решено. Когда Лука вновь надел очки и поднял глаза, то увидел, что в передней его квартиры уже стояли двое. И ему сразу стало понятно, откуда они и зачем: на “этих” была особенная печать, их всегда можно было отличить: приятной наружности молодой человек и такая же приятная молодая женщина.
