По мере того как совершенствовались орудия производства и трудовые навыки, человек способен был уже произвести больше продуктов, чем это требовалось для его пропитания. Излишки продуктов теперь могли быть обменены на другие продукты и, что особенно важно, на деньги. Началось расслоение общины: одни ее члены, в основном из числа военачальников и жрецов, богатели, захватывали в свою собственность землю, скот и орудия производства; другие, неимущие, вынуждены были работать на богатых, превращались в рабов. Иной смысл приобрели войны: исход военных действий оценивался уже не числом убитых, а числом взятых в плен. Мертвый враг ничего не давал победителю; живой и порабощенный, он содержал господина своим трудом.
Таким образом, частная собственность возникла вовсе не по случайному злому умыслу, она явилась результатом развития производительных сил и знаменовала переход от первобытнообщинного строя к рабовладельческому, от бесклассового общества к классовому. Вслед за частной собственностью и классами появилось государство — политическая организация, имеющая целью охрану интересов господствующего класса и подавление эксплуатируемых.
Законы государства, соблюдение которых обеспечивалось вооруженной силой и карательными органами,, закрепили факт деления общества на господ и рабов, предоставили первым все преимущества — права, последним все тяготы — обязанности. Общественное неравенство, сложившееся в материальных условиях жизни, было объявлено естественным порядком вещей и признано как нечто само собой разумеющееся.
По сравнению с первобытнообщинным строем, или, как его иногда называют, первобытным коммунизмом, рабовладельческий строй был прогрессивным явлением. Он способствовал развитию производительных сил и повышению уровня культуры человечества: ведь труд рабов не только служил источником обогащения рабовладельцев, он давал возможность развивать науку и технику, литературу и искусство. Но это полезное и необходимое для общества развитие оказалось невозможным приобрести иначе, как ценой угнетения одних людей другими. Рабовладение открывает длительную эпоху общественного неравенства.
Закон древнего Вавилона гласил: если господин выколол глаз господину, ему самому следует выколоть глаз; если он выколол глаз рабу, он должен оплатить стоимость причиненного ущерба хозяину раба. В этом законе выражена вся бездна классового неравенства, отличавшая рабовладельческий строй: раб — это говорящее орудие, вещь своего хозяина, охраняемая не больше чем всякая другая собственность.
