На этот вопрос отвечает Энгельс в «Анти-Дюринге». Дело в том, что гражданские отношения в Риме представляли собой зародышевую форму гражданских отношений при капитализме. В их основе лежали частная собственность и свободный обмен равноправных товаропроизводителей. Одни экономические условия — одни законы.
Раз так, мы вправе продолжить свое сопоставление. В древних демократиях материальное неравенство сводило на нет политические и гражданские права неимущих свободных граждан. То же самое, но в неизмеримо больших масштабах происходит и при капитализме. И гораздо сложнее, тоньше. Богатый афинянин просто покупал голоса своих сограждан. В современных буржуазных демократиях буржуазия организованно вымогает голоса у трудящихся, используя для этой цели обман и насилие, прессу и полицию, деньги и оружие.
Можно провозгласить равное для всех избирательное право, упразднить цензы и запретить дискриминацию граждан. Но одним этим нельзя достигнуть действительного равноправия. Разве можно считать равноправно участвующим в выборах того трудящегося человека в капиталистической стране, который под влиянием реакционной пропаганды, забитости или страха перед «хозяином» голосует за партию, враждебную ему по классовой принадлежности, программе, целям? Формально он исполнил свой долг. Фактически его правом голоса воспользовались чуждые и враждебные ему силы. И причина этого кроется в том, что недостаток образования, материальная зависимость и много других факторов, связанных с его угнетенным положением, помешали ему правильно осознать свои действительные интересы. Сила денег, религия, лживая пропаганда и невежество соединились, чтобы нанести ему поражение.
Частная собственность на все накладывает свою неизгладимую печать, и там, где она господствует, равноправие не может быть полноценным: оно во многом лживо, а во многом урезано.
Лживо потому, что угнетенные никогда не смогут пользоваться равными правами с угнетателями.
Урезано потому, что буржуазное равноправие обставлено тысячами оговорок и ограничений. Возьмем то же избирательное право. Выше говорилось об избирательном праве, не знающем никаких цензов и дискриминации. Но это гипотетический, предполагаемый случай. На деле буржуазия всегда, а особенно в период политических кризисов и обострения классовой борьбы, самым бесстыдным образом нарушает ею же провозглашенные принципы равных выборов, отстраняя миллионы трудящихся от участия в голосовании. Не было и нет на земле ни одной буржуазной демократии, в которой не действовало бы больше или меньше различных цензов — имущественного, образовательного, возрастного и др. В США, например, таких цензов насчитывают от 50 до 60.
