— Тебя послушать — тут просто благодать, — хмыкнул Столяров. — Курортный город, да и только.
— Ну, не совсем. Во-первых, мутанты. Им любые диспозиции по барабану. Прут, куда хотят. Во-вторых, я ведь тебе идеальную картину описал, райскую. А рая на земле не бывает. Человеку всегда мало, всегда хочется большего. Вот и выходит: знаем, что можем друг другу не мешать, но все равно лезем. То мы к ним, то они к нам. И такое, бывает, месиво на одном пятачке затеется, что просто ужасаешься. Спросишь себя: зачем? Что мы тут не поделили? И нет ответа…
Столяров проводил время с пользой: выуживал все доступные сведения о городе и о раскладе сил в нем. Гарину не казалось, что разглагольствования Пороха содержали какую-то полезную информацию, но Михаил упорно продолжал доить болтливого сталкера.
— Ладно. — Столяров хлопнул ладонями по столу, как будто поставил точку в разговоре. — Хорошо с тобой, Порох, но у меня и своих дел невпроворот. Олег, пойдем прогуляемся. Вон и дождь как раз кончился.
Михаил произнес это достаточно настойчиво, чтобы Гарин понял: пока Коршун со своими друзьями куда-то отлучился, самое время выйти в город без назойливых компаньонов.
— Шариться вдвоем я бы вам не советовал, — заметил Порох.
— Благодарю за заботу. Тебе принести что-нибудь? — пошутил Столяров.
— Если только пивка холодненького, — ответно пошутил сталкер.
На улице и вправду распогодилось. Как всегда после дождя, небо торопливо очистилось от туч. Вода на асфальте быстро высыхала, не столько испаряясь, сколько уходя в большие и маленькие трещины, возникшие на дорожном полотне за годы без ремонта.
— Идем на север, — бросил Михаил Гарину, бодро спускаясь по расколотым ступеням.
— Если я не путаю, то как раз туда нам ходить и не советовали, — сказал Олег. — А я ни хрена не путаю, — добавил он, покачав головой.
— Речной порт нам не нужен. Дойдем до детского сада, и обратно.
— А смысл?
— Он есть. Доверься мне.
— Я уже пробовал это делать, — с сарказмом заявил Олег.
— И до сих пор жив, не так ли?
Гарин лишь кашлянул и в который раз зарекся спорить с товарищем.
Они миновали могилу-песочницу, рядом с которой успел появиться свежий труп собаки, и прошли еще метров триста. Вокруг было пусто и тихо, лишь ветер лениво шуршал сухими листьями. Спустя некоторое время в этом безмолвии Гарину стали чудиться какие-то неуловимые звуки: эхо детского хора, редкие удары колокола и голос диктора. Город словно воскрешал в памяти счастливые времена, когда он был полон жизни, но получались только серые призраки.
