— Еще немного, и домой… — сипло пробормотал один из них. — Вот только найти дорогу…
В его голосе звучала такая тоска, словно это говорил старый арестант, который полвека провел на каторге и уже не верил, что есть какая-то другая жизнь, светлая и безмятежная. Не верил, но продолжал о ней грустить. Гарин уже много раз слышал подобные причитания, но раньше он не задумывался над тем, что зомби в разных местах часто бубнили одно и то же. Как будто их всех объединяло что-то незримое.
— Еще немного, и домой. Вот только найти дорогу, — снова донеслось с площадки.
— Сделай с ними что-нибудь, — сказал Столяров, тыкая пальцем во двор.
— А что я могу с ними сделать?
— Попробуй почувствовать, о чем они думают.
— Они не думают, Миша.
— Ну тогда — что они помнят. Сделай хоть что-нибудь.
— Ты по цирку соскучился? А Вишня? Зачем ему «венец» показывать?
— Вишня у нас за спиной, — напомнил Столяров. — Этих гавриков он не видит. Заверни «венец» в тряпку и так надень, как будто просто от дождя укрываешься.
Олег вздохнул.
— Каждый раз, когда я это делаю… — начал он, но Михаил перебил:
— Давай только без стонов, ладно?
Гарин надел «венец» и посмотрел на зомби.
«Еще немного, и домой. Вот только найти дорогу», — раздалось у него в мозгу. Затем прозвучало что-то еще, крайне неразборчивое. Потом снова: «Еще немного, и домой…» Можно было подумать, что кто-то транслирует по радио закольцованную запись. Собственно, так Олег и подумал, ничего другого ему в голову не пришло. И вдруг в эту карусель вклинилось что-то живое, искреннее. Не фраза и не слово, а одна только эмоция, но настоящая: «Дождь. Тоска. Смерть».
Зомбированные поднялись с корточек и побрели к одному из двух навесов, где шиферная крыша была целой и могла спасти от дождя.
Гарин снял «венец» и сунул его в рюкзак.
— Это ты сделал? — спросил Столяров. — Ты их надоумил?
— Не надоумил, а заставил. Ну а чего им зря мокнуть, если мы их мочить все равно не собираемся, — посредственно скаламбурил Олег.
— Да ты гуманист, едренать!
— А что, без кровищи шоу не засчитывается? — раздраженно спросил Гарин.
— Нет, почему же. Очень интересно, — задумчиво произнес Михаил. — Я и не знал, что ими можно вот так… вертеть.
— Я тоже.
— А танцевать можешь их заставить?
Олег повернулся к собеседнику, чтобы проверить, не издевается ли он, и вдруг обнаружил, что Столяров лежит без сознания. Первая догадка касалась Вишни, для которого они все это время были как на ладони. Однако прежде чем Гарин успел шевельнуться, он почувствовал сокрушительный удар в затылок, хотя был уверен, что к нему никто не прикасался. Что-то похожее он испытал, когда они с Михаилом пересиживали выброс в трубе и он впервые примерил «венец»… Но в тот раз удар был эмоциональным или информационным, а не физическим. Сейчас Олег получил почти то же самое, только это еще сопровождалось мощной воздушной волной или чем-то таким, очень похожим…
