Она вздохнула.
– Все родные и друзья погибли в этой проклятой войне. Но только я ее называю так, а для других это время сплошных подвигов! В этом году в седла поднялись тридцать тысяч удальцов, которым в прошлом году еще нельзя было брать в руки оружие. Они завидуют тем, кто захватил Куябу и убивал ее жителей, кто красиво погиб в этом ненавистном для нас городе… Погоди, только сейчас сообразила: а как я смогу бывать в Арсе, когда пожелаю? Дорога от Куябы до Арсы занимает долгие недели, а то и месяцы!
Он поцеловал ее в макушку, она замерла в ожидании ответа, он тихонько начал шептать что-то на ухо, Ютлан подкрался ближе и расслышал:
– …в самых высоких и неприступных в горах… пещеру… Горные драконы самые дикие и свирепые… приручить их невероятно трудно, но если это удастся…
Она охнула:
– Но… как? Они сожрут всех!
– Отыскали кладку яиц, – сообщил он чуть громче. – Удалось стащить пару. Выращивать умеем, знаешь. Мы снова возродим наше древнее ремесло наездников неба!
Она счастливо охнула, прижалась к нему на миг, быстро поцеловала, словно клюнула, и убежала, крикнув:
– Пойду собираться!
Ютлан вышел, нарочито топая и загребая ногами. Иггельд оглянулся, на лице глупая улыбка, счастливые все выглядят глуповато, но, когда увидел Ютлана, сразу посерьезнел, насторожился, а голос его прозвучал натянуто бодро:
– Ютлан! Рад тебя видеть.
– Приветствую, – сказал Ютлан сдержанно. – Увозишь сестру?
Иггельд сказал торопливо:
– Прости, Ютлан, я понимаю твои чувства… Но подумай о ней! Это и ее желание, Ютлан. Знаю, все артане хотят оставить… но она решила быть со мной, а я, увы, отныне уже не погонщик драконов, кем всегда хотелось быть, а тцар Куявии. Мне нужно поднимать страну из руин после великой войны… Но ты меня должен понять! А еще я все хотел тебя спросить…
– Спрашивай, – ответил Ютлан безучастно.
Иггельд замялся, словно в последний миг заколебался, спрашивать или смолчать, наконец проговорил трудным голосом:
– В прошлый мой приезд… помнишь, когда я приехал просить руки Блестки… тебя выставили против меня для поединка? Но ты сказал, что признаешь себя побежденным.
Ютлан равнодушно кивнул:
– Помню.
– Почему… ты так сделал?
Ютлан сказал спокойно:
– Блестка боялась, что погибнешь. А я бы убил, не могу останавливаться. Я… убиваю, Иггельд.
Иггельд сказал тихо:
– Блестка… И ты ради нее покрыл себя позором?
– Она моя сестра, – ответил Ютлан зло. – Единственная! Пропал отец, умерла мать, погибли братья Скилл и Придон. У меня больше никого, кроме Блестки, коня и собаки!
